Мелли непроизвольно поморщилась.– Любая женщина замечает, когда мужчину влечет к ней, а меня к тебе адски влечет!Мелли вздрогнула. Почему все ее существо отзывается на одну-единственную, произнесенную низким, хрипловатым голосом, фразу? Она на все лады проклинала собственную слабость.– Я этого не хочу, – продолжал Дик, словно читая ее мысли. – Но у меня просто не осталось выбора. И у тебя тоже… но меня это не утешает!– Я не… вовсе не…– Не надо лжи, Мелани! – резко оборвал ее Дик. – Я только что держал тебя в объятиях. Чувствовал, как твое тело трепещет от страсти – страсти ко мне. Ты от меня зависишь, словно от наркотика.Мелли захотелось опровергнуть эти слова, но что толку? Она облизала пересохшие губы.– Я тебя презираю. – Реплика прозвучала вполне искренне.– Не больше, чем я сам! – с горечью откликнулся Дик. – Презираю себя за то, что поверил, будто ты – первая и единственная женщина, с которой я могу остаться самим собой. Я уж отчаялся найти такую! Если я и совершаю ошибки, так вселенского масштаба, никак не меньше! А ты… в один прекрасный день ты обретешь свой идеал – само совершенство, без единого темного пятнышка, точно свежевыпавший снег. Да только сомневаюсь, что он сумеет доставить тебе такое удовольствие… – Широкие ладони легли на ее талию.От неожиданности дыхание у Мелли перехватило.– Отпусти!– А вдруг я никогда не смогу избавиться от наваждения? – прошептал Дик, словно размышляя про себя. Пальцы его вдавились в податливую плоть. Не до боли, нет, но Мелли предпочла бы физические страдания этим упоительным ласкам. Дик нагнулся ближе: она ощущала запах его тела, тепло его дыхания на щеке…– Не глупи, Дик. Если ты рассчитываешь напугать меня… – Смех ее прозвучал искусственно.– Хочу обнимать тебя с открытыми глазами…Дик никогда не закрывает глаз, вспомнила Мелли. Ему словно доставляет наслаждение наблюдать за партнершей. По щекам ее медленно разливался румянец, кровь закипала. Дик усмехнулся. Выражение лица его при этом не смягчилось; сейчас он напоминал коршуна, готового камнем пасть на добычу.– Я не в буквальном смысле, – безжалостно поправил он. – Хотя и этот сценарий мне весьма по вкусу. Я хочу обнимать Мелани Мюррей, резонерку и ханжу, которая не прощает слабости. Ты из тех правдолюбцев, которые бросают на ветер высокие слова: «принципы», «долг», «ответственность»! От подобного самодовольства меня просто тошнит! Я думал, ты мое спасение… – По выражению его лица было видно: это убеждение давно развеялось как дым.Мелли вырвалась, и Дик не стал ее удерживать. Тяжело дыша, она дрожащими пальцами принялась застегивать пуговицы блузки. Видит Бог, у нее есть причины злиться!– Понятно: ты невинная жертва моего упрямства! – Мелли саркастически хмыкнула. – Если грех в том, чтобы отказать в любовных утехах мужчине, способному бросить обманутую девушку на произвол судьбы и отречься от собственного ребенка, то я и впрямь виновата. Ты вообще представляешь, что бедняжка пережила? – Мелли кипела праведным гневом. – Она-то не могла спастись бегством! По-твоему, я ханжа и резонерка? Пусть так. Я презираю тебя: ты предоставил слабой женщине расплачиваться за последствия твоих же поступков!– Я был не прав. Ты никогда не найдешь мужчины, способного возвыситься до твоих требований. Он просто не существует. Ты – и судья, и присяжные, и палач – все в одном лице! А может быть, для начала следовало спросить, что все-таки произошло на самом деле? Это тебе не приходило в голову?– В отличие от тебя, я не совершила ничего дурного.– Тем хуже. Если бы и ты однажды оступилась, это бы научило тебя снисходительности к ближнему.Ах, если бы Дик знал! Как хорошо, что она так и не успела рассказать ему позорную правду!– Не изображай святую невинность, Дик. Ты слишком ловко жонглируешь словами.– Я и не пытаюсь себя обелить. Я всецело за старомодную респектабельность и, что бы уж ты там ни думала, всегда старался поступать с ближним по справедливости. В отличие от тебя, совершенство меня не привлекает, но я ценю душевное тепло, милосердие и чувство юмора. Иногда первые впечатления оказываются верны: ты и впрямь холодная, озлобленная истеричка!Голос его звенел враждебностью. Мелли сжала кулачки.– Все лучше, чем стать очередной жертвой твоего дешевого обаяния! А с годами и оно померкнет. Впрочем, не тревожься: всегда найдутся толпы молодых, честолюбивых актрис, готовых тобою воспользоваться на пути к славе. Жалкое зрелище: своего рода симбиоз!Дик подобрал с пола что-то маленькое и блестящее и швырнул Линде. Она машинально подставила руку. На ладони у нее сверкала золотая запонка.– Сохрани на память!– Прощай, Дик. – Мелли сжала сувенир в кулачке – так крепко, что чеканный узор отпечатался на ладони.Она скрылась за дверью. Дик проводил ее взглядом. Прощание не оставляло места надежде, и он знал: на последнюю неделю съемок ему понадобится новый медицинский консультант. Вот и прекрасно!Мелли вихрем ворвалась в спальню, рывком распахнула гардероб, вытащила чемодан. Задержавшись ровно настолько, чтобы стереть со щек непрошеные слезы, принялась сворачивать платья. Смела с туалетного столика флакончики и коробочки и швырнула их поверх одежды. Решительно захлопнула крышку.Хватит с нее кинозвезд, и вечеринок, и занудных съемок! Неудивительно, что актерам столько платят: работа у них – скука смертная! И Диком Грейсоном она сыта по горло! При этой мысли Мелли расплакалась в голос. 7 Осень выдалась ненастная, что, впрочем, вполне типично для Англии. Вот опять хлынул дождь, и по земле заструились потоки воды. Сидящий в черной машине мужчина включил «дворники», но с места не тронулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43