– Мне кажется, я нашел и другие заинтересованные части тела.
Кэт вспыхнула, но не отпрянула.
– Кажется, я знаю, – сказал Адам и нежно похлопал ее по лбу. – Ты еще не готова к этому, да?
Кэт посмотрела в сторону.
– Сейчас, наверное, готова, но не буду готова завтра. Извини.
– Когда мы будем заниматься любовью, я хочу, чтобы ты просыпалась с прекрасными воспоминаниями, а не с сожалением. – Адам грустно улыбнулся. – Я не хочу большинства голосов частей твоего тела. Мне нужно полное единодушие.
– Ты хотел сказать – если мы будем заниматься любовью, – поправила Кэт.
– Я пытаюсь представить себе результат. Как в творческом процессе.
Кэт выглядела озадаченной.
– Ты что же, ставишь себе цель и представляешь, как ее достигнуть?
Адам, раздумывая, прищурился.
– Очень важно детально представить себе ход событий. Я вижу, как мы сидим на диване. Это намного романтичнее, чем стоять над умывальником.
– Надо же что-нибудь усовершенствовать, – согласилась Кэт.
– Не мешай. – Адам посмотрел на нее с напускной суровостью. – Мы сидим на диване и пьем бренди.
– От бренди меня клонит в сон.
– Хорошо. Мы сидим на диване и пьем диетическую пепси-колу. – Он приложил палец к губам Кэт, удерживая ее от комментария. – На тебе что-нибудь мягкое и шелковистое. Твои волосы распущены, как сейчас. Ты гладишь меня по щеке.
– Вот так? – Кэт погладила его. – А что потом?
Язык у Адама прилип к небу.
– Ты говорила, что думала о наших отношениях. И что ты решила?
– Что было бы глупо рисковать нашей дружбой ради нескольких занятий любовью. – В глазах Кэт блеснуло озорное выражение. – Что, если мы намечаем себе разные цели?
– У тебя нет никаких шансов. Я очень настойчивый малый.
– Но почему? – спросила Кэт уже серьезно. – Ведь мы знакомы всего несколько часов.
– Но часов, наполненных столькими событиями! – напомнил Адам. – Я не могу тебе это объяснить. Между нами что-то произошло, Кэт. Разве ты не чувствуешь? Разве ты не хочешь понять, к чему это приведет? – Он сжал ее руки. – Я хочу знать о тебе все и хочу, чтобы ты знала все обо мне. С тобой я чувствую что-то, чего не знал раньше, и мне это нравится. Очень.
– Я тоже, и меня это пугает. Очень.
Зазвенел таймер, и оба вздрогнули.
– Пицца! – воскликнул Адам. – Надо ее вынуть. Ты сможешь надеть ночную рубашку без моей помощи? Хотя комбинация выглядит намного привлекательнее.
– Спасибо, – ответила Кэт, – но я не могу отказаться от столь экзотичной ночной рубашки.
– Этого-то я и боялся. – Адам нежно поцеловал ее. – Поспеши, пока пицца не остыла.
Он вышел, а Кэт снова прислонилась к раковине и прошептала:
– О да! Ты заставил меня почувствовать то, чего я не знала раньше.
Ее колени дрожали, а в животе, казалось, поселилась целая стая бабочек. Кэт с трудом удержалась, чтобы не догнать Адама и просить целовать ее снова и снова. Она повернулась, посмотрела в зеркало и подумала: «О Адам! Что ты со мной сделал?»
Отражение с загадочным выражением глаз казалось ей совершенно незнакомым. Раскрасневшиеся щеки, взъерошенные волосы, покрасневшие губы. «Неужели это я?»
Кэт медленно спустила комбинацию с плеч, и та соскользнула на пол. Она испугалась мгновенной реакции своего тела. Зеркало подтвердило ее опасения: оказывается, можно краснеть всем телом.
Повернувшись спиной к зеркалу, Кэт взяла красную ночную рубашку и с трудом надела ее. Потом застегнула пуговицы на груди и закатала рукава. Попыталась причесаться и снова почувствовала боль в боку. Щетка выпала из ее руки.
Выходит, что Дом был прав. Боль усиливалась.
Приподняв подол длинной рубашки, чтобы не споткнуться, Кэт вышла из ванной. Она с облегчением заметила, что Пэдди покинул спальню и теперь лежал, растянувшись на ковре перед камином.
Адам вышел из кухни, неся поднос с тарелками, салфетками и пиццей. Поставив все на невысокий столик, на котором уже находилась зеленая бутылка без этикетки, штопор, два бокала, он с удовлетворением оглядел свою работу.
– Ужин готов! И предписание Дома!
Ловко вытащив пробку, Адам наполнил бокалы.
– Не припомню, чтобы доктор что-нибудь прописывал тебе, – съязвила Кэт.
– Это его оплошность. Мне тоже нужно немного выпить, дабы успокоить расшатавшиеся нервы. За твое здоровье!
Кэт смотрела, как мерцает огонь камина сквозь жидкость соломенного цвета.
– Я почему-то всегда считала, что вино должно быть красным.
Она сделала глоток, и ей обожгло горло. Кэт закашлялась до слез.
– Это не совсем то, о чем говорил доктор, – признался Адам. – У меня не осталось отцовского вина, поэтому я налил граппу. Ее гонят из виноградной выжимки.
Кэт наморщила лоб, что-то вспоминая.
– Гонят? Значит, это как виски?
– Немного покрепче. Скорее как бренди.
– Бренди? Но я терпеть не могу бренди. От одного его запаха меня клонит в сон.
– Извини, доктор прописал.
– Может быть, лучше одновременно есть?
Кэт откусила большой кусок пиццы и стала запивать его. Напиток уже не казался таким взрывоопасным. Тепло, растекавшееся по телу, стало очень приятным.
– Твоя граппа похожа на солнечный свет. – Она улыбнулась и сделала еще глоток. – Это такое приятное ощущение, когда ее проглатываешь.
– Не увлекайся, – предупредил Адам. – Здесь нет приза тому, кто быстрее выпьет.
– Очень жаль, потому что я выиграла. – Кэт осушила бокал и поставила его на стол. – Если бы ты был гостеприимным хозяином, у тебя нашелся бы приз.
– Какой, например? – Адам сделал большой глоток.
– Я знаю, что мне нужно. – Кэт нежно смотрела на него.
– Правда? – Адам подвинулся поближе.
– О да! Носки. У меня замерзли ноги.
– Черт! – Адам наклонился и положил ее ноги к себе на колени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37