В ответ на это предположение она лишь пожала плечами, не понимая, что именно смущает его.– Почему ты уверен, что мы тогда вычеркнем из жизни все связывающее нас? Разве ты станешь мне менее дорог?– Это вполне возможно.– Джис, я хотела бы знать, какой была она. Он откинул со лба темную прядь волос.– Что ты сказала?– Кто была та женщина, которая заставила тебя так отчаянно опасаться всего на свете?– Мое прошлое не имеет к этому никакого отношения.– Я начинаю думать, что именно твое прошлое имеет к этому гораздо большее отношение, чем мое.Ему не хотелось признавать, что она, возможно, права.– За закрытыми дверями твоей памяти может оказаться кто-то, кто ждет тебя, – снова повторил он.Неожиданно Мари поняла, что у Джиса были свои собственные тайны, о существовании которых она даже и не подозревала. Тайна ее прошлого рано или поздно будет раскрыта, а вот его, возможно, останется для нее навсегда загадкой.Похоже, он не способен отдать сердце другой женщине. * * * Девушка расставила чашки и блюдца и, пока Джизус варил кофе, бесцельно бродила по квартире. Столовая находилась в том крыле особняка, которое выходило на Харпер-стрит, и через ее высокие окна открывался вид на город с рекой вдалеке. Мари остановилась у одного из них, наблюдая за оживленным движением. Ночная жизнь в этом районе была такой же бурной, как и днем.Вдоль улицы росло несколько больших дубов, и каждый из старинных особняков, выходящих фасадом на нее, представлял собой живописную картину.– Я никогда здесь не была, – прошептала Мари. – Никогда.Она закрыла глаза, и в ее памяти возник образ искрящейся водной глади. И был там крейсер, и порт, и где-то позади него – белые строения.– Что такое?– Вода, – ответила она, открывая глаза и глядя на Джиса. – Много воды и большой корабль. И дом. Его стены покрыты белой штукатуркой.– Что-нибудь еще?Она покачала головой, видение пропадало. Ее охватила внезапная тоска; она отчаянно пыталась удержать в памяти исчезающий образ. Но он пропал, и ее глаза наполнились слезами.– Больше ничего, – сказала она прерывающимся голосом. – Но я уверена, что была там счастлива.– Ну и хорошо, дорогая. – Джизус, обняв, притянул ее к себе. – Хорошо, что ты была там счастлива.Девушка прижалась к нему, и ее руки проскользнули ему за спину.– Я не хочу возвращаться туда, я просто хочу знать правду.– Ты можешь вернуться к прежней жизни, – осторожно предположил он. – Не лишай себя права выбора.– Я хочу быть с тобой, дорогой. Я покину тебя только тогда, когда ты сам прогонишь меня.Он резко отвел руки.– Давай пить кофе.Они, молча, потягивали черный кофе. Напряжение, возникшее между ними, отнюдь не соответствовало их мирному занятию.– Когда я говорила о поисках работы, я имела в виду именно то, что сказала. – Девушка видела, что лицо мужчины выражает неодобрение, однако продолжала: – Завтра я собираюсь начать что-нибудь подыскивать.– Какую работу ты бы предпочла?– Еще не решила. Так как я не знаю, на что способна, соглашусь на то, что мне предложат.– Без карточки социального обеспечения это будет трудно сделать. А без свидетельства о рождении сложно будет получить карточку.– А, не зная, где и когда я родилась, трудно будет получить свидетельство, – логично завершила она цепь его предположений. – Где-то должен быть выход из этой ситуации.– Если мы найдем его, чем бы ты хотела заниматься?Она опустила глаза. Его тактичная подсказка не прошла для нее незамеченной.– Хотела бы работать с детьми, но знаю, что это просто невозможно. Кто же доверит мне ребенка, принимая во внимание… ну все это?В ее голосе Джис уловил тоску.– Ты любишь детей?Она кивнула.– Да, уверена в этом. Я почему-то знаю, что такое ощутить в своих руках маленькое живое тельце и пару маленьких ручек, обхвативших мою шею…– Ты думаешь, что у тебя когда-то был ребенок?Вопрос потряс Мари. Она в упор взглянула на Джизуса. Эта мысль никогда не приходила ей в голову. Она попробовала примерить к себе это новое ощущение, наконец, покачала головой.– Нет, я так не думаю. Мне приятно представлять себе, что я держу на руках ребенка. Если бы у меня был когда-то малыш и нас разлучили, я наверняка бы почувствовала потерю. – От нее не ускользнуло одобрительное выражение глаз Джиса. – Ты, должно быть, тоже любишь детей.– Очень.– Почему же ты до сих пор не женился и не завел своих собственных?Учитывая все, что их связывало, вопрос ему не показался нетактичным, но он все же отвел глаза.– Я был однажды женат, но супруга не хотела иметь детей.Мари не могла представить себе, как можно такого не желать. Ей захотелось обнять Джиса и уверить, что не все женщины таковы, что она с радостью согласилась бы на это. Вместо этого все сочувствие и понимание она попыталась передать теплотой своего голоса.– Но ведь ты хотел, да?Он в знак согласия кивнул головой.– Я хотел иметь детей и жить в нормальной семье. Ей же хотелось чего-то совсем иного.Девушка догадывалась, что, рассказав о своей, жизни, он поделился с ней своей болью. Теперь он – и сам понимал, что его недоверие к ней как-то связано с неудавшейся семейной жизнью. Она ждала. Вместо дальнейших откровений он переменил тему.– Как ты отнесешься к работе в дневном детском центре?Его идея привела Мари в восторг.– Где?– В больнице. Ставки там, правда, низкие, а требования большие, зато там нам пойдут навстречу. Мы можем представить это как трудовую терапию, и тогда, возможно, не потребуется оформления социального статуса.– Расскажи мне об этом центре. – Девушка все больше оживлялась.– Он очень маленький, экспериментальный. Днем там находятся дети сотрудников госпиталя. Если бы у нас было побольше средств, мы могли бы принять втрое больше детей, но пока что центр располагается в тесном старом крыле больницы, которое собираются перестраивать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54