Мелкий снег ложился на ресницы. Все пятеро стали похожи на краснощеких рождественских Санта-Клаусов со старинных открыток.
Боковым зрением Коултер отметил какое-то движение слева. Это огромный заяц проскочил по ущелью и скрылся в скалах.
– Везет как утопленникам, – прошептал печальный голос. – Вон бегает «обед», а нам нельзя стрелять. Может, он попадется в мой капкан.
– Тише, Тайлер. Он уже ушел, – сказал Коултер.
– Сколько еще, как вы думаете, парни? – Мелодичный акцент третьего мужчины – великана-ирландца, казалось, совсем не соответствовал его внешности. Но никто лучше не ведал, что осторожность усыпляет бдительность не только дичи, но и врага. Жизнь фермера научила его терпению.
– Недолго, – ответил Коултер. – Эти янки выехали из Денвера на рассвете. Скоро будут здесь.
– Да, парни, повнимательнее. Они везут ружья и порох, а это то, что позарез нужно Югу. Ну а мне не помешает несколько монет, отчеканенных на их новом монетном дворе в Денвере. – Карл Арнсган, четвертый член команды, ухмыльнулся. Он всегда знал, что из него выйдет хороший солдат, просто пока его не отыскал Коултер, не представлялась возможность попробовать себя в этой роли.
Коултер покачал головой. Терпение никогда не было характерной чертой Карла. Коултера поражало, что говорливый экс-хозяин салуна искренне привязался к Тайлеру Курцу, единственному образованному члену их команды. Дэйн, их разведчик, был одиночкой, любил красивую одежду и ни с кем не сближался. А ирландец, огромный, мускулистый ирландец, заменил им всем мать.
– Где Дэйн? – спокойно спросил Тайлер.
– В дозоре внизу тропы, – ответил Коултер. Ирландец тихо рассмеялся:
– Ну уж Дэйн-то, я уверен, точно нашел себе укромное местечко для костра и знай себе зажаривает сейчас того зайца – если, конечно, сообразил, как это сделать не выпачкавшись. Хочешь, пойду посмотрю?
– Нет, молчи и не шевелись.
Коултеру было бы спокойнее, если бы он мог видеть Дэйна. Но для этого пришлось бы выглянуть из укрытия, которое, к сожалению, не так уж надежно, чтобы рисковать. Они засели в скалах над тропой, чуть южнее Баулдера. Патронов было мало, да и их только пятеро. Да, им во что бы то ни стало нужны ружья и патроны этих янки. Но надежды Карла на то, что им удастся захватить и золото, напрасны, ведь его перевозили Сухопутной Тропой.
Они ждали. Пятеро солдат армии конфедератов, признанные негодными к службе в других частях и прозванные сбродом. Их обмундировали, как бродяг, и отправили на запад добывать ружья, патроны, золото – всё, что могло помочь армии южан, терпевшей поражение и терявшей надежду. Людям Коултера просто необходимо захватить этот груз и отправить его в Вирджинию, где генерал Ли находился в очень серьезном положении перед натиском армии Гранта.
Мороз становился все сильнее, пробирал до костей, и казалось, что даже кровь в венах заледенела. Коултер невольно вспомнил август в Каролине, когда хлопковые поля белели от обильного урожая. На секунды Коултер как бы перенесся в прошлое: мальчишка на ферме отца шагает босиком. Теплая, жидкая грязь хлюпает между пальцами ног.
Большой My двигается меж рядов хлопка, выпалывая сорняки. Кожа на его черной спине блестит от пота, а он басом горланит песню, от которой весь мир кажется прекрасным. И Коултер знает, что после полудня они с My улизнут на речку и будут рыбачить до позднего вечера. Он даже услышал кваканье древесных лягушек и увидел всполохи зарниц в черном ночном небе.
Но семьи уже не было, фермы тоже. Ни единой души в доме, никто не ждет защиты. Даже Большой My, подавшийся вслед за ним на фронт, убит. Не имеет смысла возвращаться. И не только Коултеру. Так же дело обстояло и у остальных в его команде. Поэтому они добровольно и вызвались на это задание. До сих пор им сопутствовала удача. Они атаковали патрули, захватывали мелкие партии оружия и денег, которые Коултер передавал Уайли, а тот переправлял на юг. Чтобы сохранить личность связного в тайне, только Коултер знал, что это Уайли.
Но Коултер устал, его люди тоже. Командиры надеялись, что война закончится через несколько месяцев, но она затягивалась и губила ростки той самой жизни, за которую они сражались, и превращала тружеников-фермеров в убийц.
Вдруг по ущелью пронесся порыв ветра и зазвучал, словно волынка, зовущая неведомый полк в бой. Коултер приподнял голову, прислушиваясь. Ветер мгновенно стих. Музыка смолкла, над горами повисла тишина.
Коултер проклинал себя за то, что отвлекся на воспоминания. Дэйн не подал никакого сигнала. Но если бы Коултер не позволил себе размечтаться, то гораздо раньше услышал бы приближение солдат. Он и сейчас еще не слышал их шагов, а скорее чувствовал. Остальные тоже насторожились и взвели курки.
Сердце Коултера забилось чаще, когда он приподнялся, чтобы взглянуть на каньон. Это движение спасло его от стрелы, просвистевшей возле руки и вонзившейся в снег как раз там, где секунду назад был его подбородок.
У него и парней не было никаких шансов. Не успев сделать ни одного выстрела, они уже были ранены и окружены высокими мужчинами с боевой раскраской лица, в одежде из медвежьих и бизоньих шкур.
– Индейцы! – ахнул Тайлер. – Мы тут ждем янки, а нас захватили индейцы. Везет как утопленникам.
– Призраки Серого Воина! – раздраженно пояснил самый рослый из индейцев.
Коултер выругался. Нескольких минут ностальгии хватило, чтобы окружили, ранили и взяли в плен всех, кроме Дэйна, которого не оказалось там, где он должен был быть в дозоре.
Может, он все же отыскал безопасное местечко для костра. Может, ему удалось скрыться?
Кажется, их везению пришел конец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84