– Я возьму с собой Мойру. Этого достаточно?
– Она не очень-то помогла Саре, – заметил Марк.
– Эти слова не делают тебе чести. Во-первых, я не Сара, а во-вторых, мне безразличны светские условности. Я не стремлюсь быть принятой в свете.
У Марка от гнева надулись жилы на лбу. Он произнес только одно слово:
– Отец…
– Ты что, пожалуешься отцу? – Она повернулась к Картрайту.
– Что вы думаете об этом, доктор?
– Марк, лучше бы не беспокоить отца, чтобы не волновать его понапрасну, – сказал доктор.
– Он не согласится, Корт, – упрямо твердил Марк.
– Согласится, если ты будешь на моей стороне. Прошу тебя, Марк!
– Не надо просить меня об этом.
– Но ведь это даст возможность тебе и Мэрили бывать здесь, не опасаясь выпадов с моей стороны.
– А вот и я, – объявила Мэрили, проходя в комнату и устраиваясь за столом напротив Марка.
– Может быть, Лондон пойдет ей на пользу, – заметил доктор Картрайт, – она очень бледна. Возможно, деревенская атмосфера угнетает ее.
– Кто едет в Лондон? Ты, Кортни? – защебетала Мэрили. – О, Марк, может быть, и мы поедем?
– Мы должны ехать в Манчестер, дорогая, затем в Бристоль. А уж потом, – Марк пожал плечами, – если ты пожелаешь…
– Ты так добр ко мне, – промурлыкала она, протянув к нему через стол руку и улыбаясь фальшивой улыбкой.
Кортни едва сдержалась, чтобы не сказать какую-нибудь резкость. Ей было противно смотреть на эту сцену.
15
Кортни с некоторым удивлением смотрела на лакея, стоявшего у двери в резиденции отца Мэйфэйр и ожидавшего ее, чтобы проводить к карете. Зачем она согласилась на прогулку с Арманом и доктором Картрайтом? Она не вполне хорошо себя чувствовала. Вместо того, чтобы приехать за ней, как это было принято, они прислали лакея. Она подумала, уж не повлияла ли на них, как и на нее, погода.
Посмотрев на закрытую карету, она придумывала отговорки, чтобы отказаться от поездки. Обычно Арман нанимал ландо. Может быть, он прислал закрытую карету, ожидая, что погода испортится? Но как же тогда верховая езда? Она умрет от жары и духоты в закрытой карете в такой день. Она искоса глянула на карету. Занавески на окнах были задернуты.
После того как Кортни переехала в Лондон, Арман и доктор Картрайт окружили ее вниманием. Они ежедневно совершали прогулки верхом, выезжая ровно в два после полудня. Сначала Кортни выезжала с ними довольно редко, но в последний месяц она каталась так часто, что этого могло хватить на всю жизнь.
Следуя за лакеем, она подумала, что неудачно оделась для долгой прогулки в такой жаркий день. Лакей подсадил ее в кэб. В темноте она разглядела, что напротив нее в карете сидит мужчина. Кто бы это ни был – Арман или доктор, – одет и он был совершенно неподходяще.
– Арман? – Ответа не последовало.
Откинувшись на сиденье, она заметила, во-первых, что в карете было совершенно темно, а во-вторых, мужчина хранил гробовое молчание. Ей стало не по себе.
Ее ожидания оправдались: в карете было очень душно. Кортни потянулась было к занавеске на окне, но оказалось, что окно наглухо забито.
– Оставьте окно в покое, – хриплым голосом приказал мужчина и схватил ее за руку, заставив сесть на место.
Страх охватил Кортни. Она никогда не слышала этот голос. Ее глаза постепенно привыкали к темноте, и она разглядела на голове у сидящего напротив мужчины серый шелковый капюшон.
– Кто вы? – спросила она.
В ответ он засмеялся зловещим смехом. Она рванула, было, кожаную занавеску на двери, но он опередил ее.
– А вы с характером, – произнес он, схватив ее за запястье.
Она сопротивлялась, отворачивалась, но он был слишком силен для нее. Запихав ей в рот кляп, он стал лить на ткань какую-то жидкость.
«Слишком поздно! – подумала она, – мне уже не остановить его…» Ее веки отяжелели, где-то в отдалении ей послышался звук зажигаемой спички, она уходила в пустоту, и последним, что она увидела, был он – демон в серебристо-сером капюшоне.
Он же был и первым, кого увидела Кортни, когда начала постепенно приходить в себя. Она лежала в какой-то душной, прокуренной комнате, туго привязанная к кровати с пологом, сделанной из мореного дуба. Ее глаза задержались на столбиках кровати. «Красивая резьба по дереву», – подумала она, а когда присмотрелась, то увидела, что там были изображены голые тела, соединившиеся в…
Она отвернулась, но, куда бы она ни посмотрела, везде было одно и то же: стены были расписаны сценами вакханалий, которые отражал зеркальный потолок. Она с отвращением закрыла глаза.
– Любопытная коллекция, не правда ли?
Из темноты в углу появилась какая-то фигура и приблизилась к Кортни. С ног до головы этот человек был закутан в серебристо-серый шелк, так что Кортни не могла даже видеть его глаз. Он стоял прямо над ней и хладнокровно изучал ее.
– Кто вы? Как я здесь оказалась? – спросила она, задыхаясь. – Освободите меня немедленно!
Издевательский хохот послышался в ответ.
– Интересно, как бы вы вели себя, если бы все было наоборот, и я был бы вашим пленником, – Он потрогал ее распущенные волосы.
Она лежала под простыней в нижнем белье. Кто-то раздел ее. Она содрогнулась при мысли, что он мог дотрагиваться до нее своими руками, видеть ее наготу.
– Я Сильвер Нед, а вы – моя… э… гостья.
Сильвер Нед? Теперь она припоминает. Она вышла из дому, чтобы сесть в карету и ехать на конную прогулку с Арманом и доктором Картрайтом. Когда же она вошла в карету, он набросился на нее, как коршун.
– Мой отец добьется, чтобы вас повесили, – пригрозила она.
– Сначала меня надо найти. А здесь, в моем «Покое для Посвящения», нас никто не найдет.
Она никак не могла понять, с каким акцентом он говорит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111