Как насчет глотка бренди, джентльмены?
Лорд Гарретт и доктор Картрайт, поздоровавшись друг с другом, уселись напротив Кортни.
– Станешь тут пепельно-серым, – проворчал лорд Гарретт. – Твоя сестра вгонит меня в могилу своей болтовней о погоне за тем американцем. А тут еще эти ее приступы астмы.
– Она поправится, – заверил доктор Картрайт. – Я дал ей настойку опия. Все, что ей нужно, – это покой. Я уверен, что всему виной сырость в склепе, ну и, конечно, то, что случилось недавно. Она нуждается в покое…
– В покое? – Лорд Гарретт повернулся к Кортни. – Так ты хочешь пуститься в погоню за Блейком? – резко спросил он.
– Какая нелепость, – заметил Марк, – это невозможно…
– Ты знаешь свою сестру, – прервал его лорд Гарретт, – когда ей что-нибудь втемяшится в голову, она не успокоится, пока не доведет дело до конца. И все-таки, американцем должен заняться я. Ты слышишь меня, молодая леди? И не думай даже гоняться за этим человеком. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас впутывался в эту историю. Блейк – мое дело. Понятно? – обратился он к Марку.
– Ну ладно. Т-только я не совсем понимаю тебя, хотя и– уважаю твои желания, – нехотя согласился Марк. – Корт…
Кортни пристально и недовольно посмотрела на них и встала.
– Как вы смеете говорить обо мне так, как будто меня нет в комнате, как будто мое мнение ничего не значит. Что за заговор?
– Я знаю лучше тебя, что тебе следует делать. Ты многого не знаешь, поэтому не вмешивайся и слушай, что я тебе говорю.
– Я слушала тебя, когда ты утверждал, что Сара прекрасно живет в Оуклей Корте. Может быть, ты хоть теперь согласишься, что иногда бываешь неправ?
Лорд Гарретт с укором посмотрел на Кортни и глубоко вздохнул. Кортни сердилась на себя больше, чем на отца. Она поняла, что ее слова больно задели его, и пожалела об этом. Торопливо извинившись, она вышла из комнаты.
Марк вышел вслед за ней.
– Т-ты не совсем здорова. Т-ты должна побыть здесь, чтобы мы могли п-позаботиться о тебе. Мойра попросила миссис Чивер приготовить тебе чай.
– Я не хочу засиживаться в мужской компании и распивать чаи, – ледяным тоном отвечала она, поднимаясь по лестнице.
– Ко-кортни, – позвал ее Марк, – у тебя с каждым днем все больше портится характер.
Промолчав, Кортни поднялась в свои комнаты.
«Я этого не потерплю! – говорила она себе. Она положила молитвенник на секретер и заходила взад-вперед, как зверь в клетке. – Портится характер? А у кого он тут не испортится?» Отец под любым предлогом будет стремиться удержать ее в Оуклей Корте. Он готов объявить ее больной, хотя до этого страшного приступа она не жаловалась на здоровье. Но она не останется. Раз отец решил сам заняться Блейком, даже не посоветовавшись с ней, она сбежит из этого дома.
Она могла представить себе заранее, как отец «разделается» с Блейком: он не будет делать ровным счетом ничего, только бы сохранить доброе имя Сары. Может быть, Марк и смирился бы с этим, но только не она! Она-то уж не позволит проклятому американцу уйти от расплаты за свое преступление. Она будет преследовать его до последнего вздоха, пока не сотрет с лица земли.
Как же некстати, однако, этот приступ. Без сомнения, всему виной этот дом. Надо было давно бежать от удушающей атмосферы этого дома. Решено: она уедет верхом на лошади.
Кортни уже много лет не садилась на лошадь, но привычка к верховой езде сохранилась. Пахло лавандой. Сара любила ее. Кортни нашла несколько мешочков в своих ящиках и туалете.
Она переоделась и направилась к конюшне. Великолепная идея. Езда верхом, несомненно, снимет напряжение.
Клубы густого тумана поднимались к небу. Дождь прекратился, но воздух был так влажен, что, казалось, дождь вот-вот начнется снова.
Прохладный ветерок коснулся ее щеки, когда она открыла дверь в конюшню. Кортни слегка испугалась от неожиданности, увидев наглую физиономию Мак-Дугала, чистившего скребницей гнедую кобылу. Лошадь заржала и встала на дыбы при ее приближении, но Мак-Дугал, словно не замечая Кортни, продолжал заниматься своим делом, не удостоив ее даже кивком головы. Он вел себя так, как будто Кортни вообще там не было.
– Я хотела бы прокатиться верхом, – сказала она. – Будьте добры оседлать для меня одну из лошадей.
Мак-Дугал, казалось, не слышал ее. Его движения были быстрыми и сноровистыми, и только закончив работу, он, наконец, бросил через плечо взгляд на Кортни.
Кортни показалось, что она уловила искру ледяного презрения в его глубоко сидящих глазах, но он сразу же взял себя в руки.
– Чудная, – сказал он, кивком головы указывая на кобылу. – Любит грозу. Гроза ее успокаивает.
Он бросил щетку и вытер фартуком руки.
– Что вы здесь делаете?
Кортни пропустила мимо ушей его вопрос и подошла к лошади.
– Она великолепна!
– Купили ее около месяца назад. Горячая девочка. Вырастили в Ирландии.
Она похлопала лошадь по шее и с удивлением заметила, что она потная.
– Вы что, ездили на ней?
– Кому-то ведь надо, верно? Она зажиреет и одрябнет, если ее не выезжать регулярно, – его голос понизился до сиплого шепота, – совсем как женщина.
Кортни сделала шаг назад.
– Мне не нравятся замечания подобного рода, мистер Мак-Дугал, и я считаю их неуместными. Я хочу покататься, так что будьте добры подготовить лошадь для меня.
– Вы что, миледи, не видите, что творится снаружи? Взгляните на небо!
– Я не спрашивала вашего мнения, мистер Мак-Дугал, но раз уж вы настаиваете, отвечу: я собираюсь покататься в манеже.
Он усмехнулся, но взгляд его оставался недружелюбным.
– Ну что ж, раз вы так хотите, дам вам лошадь, которую вы не скоро забудете.
Кортни сразу оценила зловещий смысл его слов и незавидное положение, в которое она попала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111