«Это конец! – в панике подумала Элизабет. – Теперь негодяй изобьет нас до полусмерти, за то что мы осмелились бежать!»
Минуту спустя упирающихся пленниц втащили в капитанскую каюту, и они предстали перед изумленным аль-Вахидом. К удивлению Элизабет, он находился здесь не один. Рядом с ним стоял дородный араб в богатом длиннополом кафтане, сверкающем драгоценными каменьями. В руках у него был посох с костяным набалдашником, на голове красовался высокий белоснежный тюрбан.
При появлении девушек лицо незнакомца вытянулось, а его густые брови вопросительно взлетели вверх. Обернувшись к аль-Вахиду, он протянул посох в сторону пленниц и что-то требовательно спросил. Странная метаморфоза произошла с лицом пирата. Вместо обычной язвительной усмешки на нем проступили растерянность и плохо скрытая досада. Он что-то быстро ответил высокому незнакомцу, однако тот, по-видимому, остался недоволен ответом корсара. Его темные глаза сверкнули гневом. Деревянный посох грозно врезался в дощатый пол, оставив на ковре заметную вмятину.
Смекнув, что незнакомец недоволен аль-Вахидом, Элизабет напрягла все свое внимание, пытаясь разобрать его слова. Он говорил по-арабски, но девушка уже достаточно хорошо понимала их смысл.
– Сын шакала, ты хотел скрыть от меня свою добычу! – раздраженно говорил высокий араб. – Как ты осмелился это сделать? Судно, на котором ты занимаешься разбоем, принадлежит мне, и ты обязан докладывать мне все о своей добыче.
– Выслушай же меня, почтенный Ибн-Шариф, – оправдывался пират, нервно пощипывая бороду. – Эти женщины не представляют никакой ценности. Они глупы, как ослицы, не умеют ни петь, ни танцевать. Они даже не знают, как нужно ублажать мужчину! К тому же одна из них замужем, и тебе не удастся выгодно продать ее на невольничьем рынке.
Незнакомец предостерегающе поднял руку.
– Это не тебе решать, дерзкий сын Абдуллы. Тебе известно, как трудно сейчас стало добывать белокожих рабынь. На алжирские рынки почти не поступает новых невольниц, и любая добыча представляет ценность. К тому же эти женщины – англичанки.
– Но взгляни на них получше, господин! Разве можно назвать этих ободранных нерях красавицами? – не унимался аль-Вахид.
В ответ высокий араб жестко рассмеялся.
– Да, благодаря твоим стараниям они выглядят просто безобразно! Смотри, корсар, если ты посмел их искалечить, я вычту их стоимость из твоей доли. Я немедленно забираю этих женщин, – проговорил он непререкаемым тоном. – И моли Аллаха, чтобы удалось придать им товарный вид.
Незнакомец отдал своим людям какой-то короткий приказ. Те тотчас подхватили девушек под руки и снова потащили, но теперь уже из каюты. Намеренно замешкавшись в дверях, Элизабет обернулась и с вызовом посмотрела в глаза аль-Вахиду.
«Ты больше ничего не сможешь мне сделать, – сказал этот сверкающий взгляд. – Ты смел только с беззащитными женщинами, и я презираю тебя как последнее ничтожество».
Бросив в сторону пирата дерзкую победную улыбку, девушка позволила стражнику увести себя из каюты. Их положение оставалось по-прежнему тяжелым, но на сердце у Элизабет стало намного легче. Что бы ни случилось с ними, хуже, чем было, не будет.
Глава 5
– Что ты льешь в воду, Калила?
– Это фиалковое масло, госпожа. У нас на Востоке считают, что оно излечивает от печали.
– Прекрасно. Теперь можешь идти, Калила, я хочу немного побыть одна.
Довольная, что может понимать язык служанки, Элизабет вступила в огромную медную ванну, вделанную прямо в пол. Это было настоящим блаженством – оказаться в чистой ароматной воде и смыть с себя несколько слоев морской соли. Впрочем, в этом ей настойчиво помогали невольницы работорговца. Вот уже целую неделю они мыли ее, скоблили какими-то деревянными скребками, растирали с головы до пяток душистыми мазями. И результат был налицо – ее кремовая кожа снова стала нежной и гладкой, как бархат, медные волосы заблестели, под глазами исчезли темные круги. Такое же чудесное преображение случилось и с Розалин. За ней так же тщательно ухаживали, прекрасно кормили и обращались, как с самой настоящей знатной госпожой, что поначалу немало смущало девушку.
Блаженно постанывая, Элизабет расслабленно вытянулась в ванне. Ей хотелось нежиться так бесконечно, но в комнату вошла Калила, чтобы вытереть ее и проводить в отведенное им с Розалин помещение. В руках служанки были чистые шаровары из мягкого голубого шелка и просторная кофточка с широкими рукавами.
В комнате подругу дожидалась Розалин. Сидя на подушках перед низеньким столиком, она нетерпеливо посматривала на большое медное блюдо и на две маленькие фарфоровые вазочки.
– Что у нас сегодня на завтрак? – весело спросила Элизабет, помахав подруге рукой.
– Мм… такое вкусное лакомство, что пальчики оближешь. Пирожки с голубиным мясом, яйцами и миндалем. А еще халва, финики и апельсиновый сок.
Удобно расположившись напротив подруги, Элизабет потирала руки от удовольствия. Не прошло и десяти минут, как содержимое блюда и вазочек было почти полностью уничтожено. Откинувшись на подушки и неспешно потягивая сок, Элизабет с интересом посмотрела на свою бывшую служанку.
– Ты выглядишь очень довольной, Розалин, – задумчиво произнесла она. – Похоже, жизнь в доме Ибн аль Шарифа пошла тебе на пользу.
Розалин бросила на подругу смущенный взгляд.
– Наверное, тебя это удивляет, Бет. Но ведь ты с детства привыкла к роскоши, к тому, что за тобой ухаживают, тебя лелеют. А я всегда была лишь простой служанкой. Стоит ли удивляться, что такая жизнь пришлась мне по вкусу?
– Да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104