Бренд стоял, скрестив руки на широкой груди, и широко улыбался. Видя, что его совершенно не тронул такой взрыв, Уинсом вновь набрала в грудь воздуха и, тщательно выговаривая незнакомые слова норвежского языка, объяснила Бренду, кем, по ее мнению, тот является. Она не забыла ни одного ругательства, выученного от Арни, и к тому же была вне себя от злости.
Девушка почувствовала некоторое удовлетворение, когда увидела, как челюсть Бренда отвисла. Но радость длилась недолго: Бренд, подхватив ее на руки, зашагал к воде. Она немедленно поняла его намерения и закричала. Он уронил ее.
Вопль закончился невнятным бульканьем: соленая холодная вода залила рот и нос. Потом Бренд, встав на колени, начал оттирать ее волосы, лицо, руки, каждую часть тела, до которой мог дотянуться, несмотря на то, что девушка громко визжала и отбивалась.
Уинсом, чувствуя, как вода смыкается над головой, и что сильная рука безжалостно топит ее, лихорадочно хваталась за Бренда. Наконец тот смилостивился и позволил ей глотнуть воздуха. Девушка пробормотала что-то очень похожее на ругательство, и викинг немилосердно продолжил прежнее занятие, несмотря на ее попытки освободиться. Она отбивалась. Она кусалась. Она царапалась. Наконец Бренд, охнув, выпустил ее. Уинсом всплыла на поверхность, пытаясь отдышаться. Но Бренд немедленно толкнул ее обратно. Когда он поднял ее в третий раз, Уинсом, брыкаясь, бросила ему самое грязное проклятие, которое могла вспомнить. В награду за свои труды она получила очередную порцию соленой воды.
– Капитан, что вы делаете? – в тревоге заорал Олаф.
– Смываю с нее красную грязь! – пропыхтел в ответ Бренд.
– Странный способ вы выбрали для этого, – пробурчал Олаф и, нахмурившись, уставился на мокрых, задыхающихся женщину и мужчину, барахтавшихся в мелкой воде.
– И, – отдуваясь, пояснил Бренд, – заодно даю ей уроки языка.
Голова Уинсом показалась на поверхности; Бренд позволил ей передохнуть и вновь окунул.
– Осторожнее, – умолял Арни, взволнованно бегая взад и вперед по узкой прибрежной полосе. Он выучил Уинсом ругаться лишь ради забавы и никогда не подозревал, что она может оскорбить капитана. Повезет еще, если он ее не утопит!
Причитание юноши привлекло внимание капитана. Бренд выпрямился, выпустив Уинсом, и зашагал к Арни. Не обращая внимания на кашлявшую женщину, он, прищурившись, внимательно оглядел смущенного юношу.
– Ну, – спокойно начал он, – откуда Болотная Утка узнала такие мерзкие слова?
Олаф, катавшийся от смеха по песку, явно не собирался защитить Арни.
Тот залился краской, но упорно молчал.
– Я так и думал, – кивнул Бренд, и вид у него был настолько мрачный, что парнишка не на шутку испугался. Бренд потянулся к нему, и теперь настала очередь Арни сопротивляться:
– Nej!
Но в следующую секунду он последовал за Уинсом и тоже оказался в холодной воде, только на этот раз в достаточно глубоком месте. Арни вынырнул на поверхность и поплыл к берегу. Но Бренд поймал юношу и снова швырнул его в волны, и так до трех раз.
Уинсом встала, дрожа от холода, и между приступами кашля наблюдала за проделками викингов, протирая глаза и отжимая волосы.
Арни отбивался не так энергично, как она. Олаф поднялся и, подбоченившись, весело улыбался, оглядывая приятелей.
Девушка случайно поглядела на руки и едва не заплакала. Красивая красная краска вся смылась! Она потерла лицо. Слишком гладкое! Почувствовав себя голой, Уинсом поднесла к глазам прядь волос. Черные! Ни следа великолепного красноватого отлива, который так ей нравился!
Новая волна гнева нахлынула на нее. Еще одно преступление этого омерзительного человека! Ему было недостаточно привести убийц в ее деревню, о нет! Теперь ему понадобилось отнять то малое, чем гордилась Уинсом – великолепную раскраску!
Разъяренная девушка посмотрела на викинга. Тот широко улыбнулся.
– Хочешь еще окунуться, Болотная Уточка? – предложил он, но голос внезапно замер. На лице викинга было написано неподдельное изумление. Уинсом не обратила на это внимания. Ей и без того было ясно, что Бренд снова намерен издеваться над ней, и это доставляет ему большое удовольствие.
– Nej, – ответила она, и, хотя искушение добавить еще кое-что было велико, она решила не рисковать. По крайней мере сейчас. Она удовлетворилась тем, что бросила на врага испепеляющий взгляд, а потом отвернулась, побрела вдоль полосы песка и не останавливалась, пока не отошла от троих мучителей на достаточное расстояние.
Уинсом стояла спиной к мужчинам, со сложенными на груди руками невидящими глазами смотрела на скалы, деревья, голубую воду, кипя от гнева. Она не хотела иметь ничего, абсолютно ничего общего с этим вероломным человеком. Даже Арни и Олаф казались негодяями. Хотя викинги всего-навсего следовали приказам Бьорнсона, все равно, все они предатели и, должно быть, знали о гнусных замыслах капитана.
Уинсом уставилась на большое дерево, росшее на обочине тропинки, не переставая напоминать себе, что скоро жалкие остатки ее племени пойдут по этому пути в вечное рабство.
Она ждала, мучаясь, терзаясь, а в голове билась настойчивая мысль: Бренд предал ее.
– Болотная Уточка? – окликнул Бренд, наблюдая, как девушка, гордо выпрямившись, удаляется от него. Он должен вернуть ее! Он так хотел взглянуть на нее еще раз теперь, после того как смыл эту ужасную красную грязь! При виде этого ослепительно красивого лица он задохнулся. Несмотря на то, что мокрые растрепанные волосы облепили голову, а кожаное платье потеряло всякий вид, она была прекрасна! Непокорные черные глаза, прямой носик, высокие скулы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101