Кромвель не возражал против передачи поместья Морган и советовал ей не тосковать по опустевшему старому дому и не возвращаться туда.
– Я думаю, он искренне сочувствует тебе, – сказал Джеймс.
– Возможно, – ответила Морган, но подумала, что пока не готова вернуться в Фокс– Холл.
Глава 15
На Рождество Морган пригласила в Белфорд «всю округу», как заметил Джеймс, и, хотя ворчал по поводу излишних затрат на вино и закуски к праздничному столу, позволил Морган сделать все по ее усмотрению. Он понимал, что она не согласится провести все праздники в одиночестве.
Длинную галерею украсили ветвями сосны и тиса, венки переплели красными атласными лентами, а в камин засунули десятифутовое рождественское полено. Слуги принарядились, а Морган выбрала в качестве рождественского наряда красное бархатное платье.
Поскольку гости собирались издалека, они планировали задержаться на несколько дней. Среди приглашенных были и лорд и леди Латимер. Джеймс с большой неохотой согласился пригласить их, но Морган настояла на своем. Лорд Латимер превратился в старого больного человека: он страдал не только физически, но и морально после разгрома паломничества. Ему нелегко было добираться до Белфорда по заснеженным дорогам, но леди Латимер была не менее настойчива, чем Морган, и считала, что они могут позволить себе повеселиться на Рождество. Лорд Латимер был настолько предан своей рыжеволосой Кэт, что беспрекословно последовал за ней.
Но в Рождество 1538 года он чувствовал себя хуже, чем обычно. Совсем недавно стало известно о новом бесчинстве, учиненном людьми Кромвеля, еще более чудовищном: была осквернена гробница Томаса Беккета в Кентербери.
Пока остальные пели рождественские гимны и пили горячее вино, лорд Латимер сидел у окна, кутаясь в меховую накидку, и рассказывал Морган о случившемся. Кипя от возмущения, она ушам своим не верила. А лорд Латимер ровным голосом повествовал о том, как солдаты вывезли два ящика драгоценностей и множество прочего добра. Затем отодвинули могильную плиту и вышвырнули прах Беккета.
– Говорят, – подытожил Латимер, – что король собирается объявить этого святого человека бунтовщиком.
– Господи Иисусе! Ведь Беккет умер четыреста лет назад! Это безумие!
Латимер кивнул:
– Но он в свое время осмелился выступить против короля, а Генрих полагает, что такое преступление не имеет срока давности.
Морган печально склонила голову.
– Но почему вы рассказываете все это мне? Вы, должно быть, знаете, как мой супруг относится к подобным действиям короля.
Латимер плотнее закутался в плащ.
– Ваш супруг мирится со всем этим, возможно, даже одобряет, но вы-то нет. Я припоминаю, как вы были расстроены, даже потрясены, разорением монастыря неподалеку от Снейп-Холла.
– Я тоже хорошо помню эту историю. Несчастный старый монах…
– Есть кое-что еще, что вам следует знать, моя дорогая. Помните Маргарет Поул, графиню Солсбери?
– Старую графиню? Я встречалась с ней лишь однажды, но знаю, что они дружны с моей тетушкой Маргарет.
– Она в Тауэре.
Морган онемела. Графине было под семьдесят. Но она все еще оставалась крепкой и стройной, полной отваги, как дюжина мужчин.
– Она из Плантагенетов, а Генрих решил избавиться от всех представителей королевской крови в Англии. В прошлом месяце были приговорены к смертной казни маркиз Эксетер и лорд Монтегю.
– Боже правый, значит, теперь уже не важно, что вы совершили, главное – кто вы по происхождению. Никто не может чувствовать себя в безопасности?
Лорд Латимер взял ее за руку и, видимо, хотел успокоить, когда заметил свою супругу, направлявшуюся к ним.
– Хватит прятаться по углам, – радостно затараторила она, – только вы двое не поете. Пойдемте, мой дорогой, я устрою вас поближе к огню. Нужно веселиться, скоро полночь, приближается час Рождества.
Лорда Латимера усадили в кресло у камина, Морган, стоя рядом, выводила рождественские гимны, но на душе у нее было тяжело.
К марту стало ясно, что Морган вновь беременна. Она решила сказать об этом Джеймсу за ужином, но тут в детскую вбежала Полли.
– Госпожа, – запыхавшись, начала она, – тут Уилли с известием для вас.
Морган сначала не поняла, о ком она говорит, но потом припомнила: Уилли был одним из слуг Френсиса. Она передала Эдмунда Агнес, строго-настрого приказала Робби оставаться в детской до ее возвращения.
Морган помчалась по коридору. Боже милосердный, неужели что-то случилось с Френсисом? Когда она добежала до двери, где ее ждал Уилли, сердце Морган едва не выскочило из груди.
– Что случилось, Уилли? Говори немедленно!
Уилли явно скакал без отдыха. Одежда его была покрыта грязью, из-под ботинок на пол натекла лужа. Он пал на колени, склонив голову:
– Мастер Френсис покорнейше просит вас отправиться вместе со мной в Карлайл, госпожа Люси при смерти.
– Люси! – Морган внезапно почувствовала облегчение, тут же сменившееся страхом и потрясением. – Что произошло?
– Она ждала ребенка, уже на четвертом месяце, и случился выкидыш. Неделю назад.
Уилли, безмерно любивший и хозяина, и хозяйку, разрыдался.
Морган была в недоумении:
– Но ведь ей запретили иметь детей! Это безумие!
Она прижала руки ко лбу. Как мог Френсис допустить еще одну беременность, как посмел быть настолько эгоистичным, как он мог… Морган попросила Полли накормить Уилли и повела его в библиотеку.
Она усадила Уилли за стол, когда услышала в коридоре шаги Джеймса.
– Что ты здесь делаешь? – резко спросил он Уилли, едва переступив порог.
Морган тут же вмешалась:
– Люси при смерти и просит меня приехать.
– Ты никуда не поедешь, – произнес Джеймс тоном, не терпящим возражений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115