Из них тянули деньги, не более того! Послушай меня. Мы вместе – ты и я – возглавим предприятие. И мы добьемся успеха. Мы будем богаты, очень, очень богаты! Да приди же наконец в себя! Клуни, скажите ей!
Медленно, очень медленно Десса обернулась и вперила в адвоката ледяной, как стальной клинок, взгляд. Когда она заговорила, голос ее звучал ровно и спокойно; лишь лихорадочный румянец и нервно сжатые кулаки выдавали бурливший в ней гнев:
– Ни слова, мистер бывший поверенный, ни слова. Я обещаю, что и вы, и Эндрю больше не будете иметь к предприятию моего отца ни малейшего отношения. А если кому-нибудь из вас придет в голову воспользоваться оставшимся временем, чтобы быстро обогатиться за мой счет, предупреждаю: он окажется в тюрьме. Я понятно выражаюсь? В тюрьме!.. А теперь, Эндрю, я хочу, чтобы ты обстоятельно и подробно рассказал мне все, что тебе известно о Митчеле.
– Опомнись, Десса, тут и рассказывать-то нечего! – Его голос дрогнул, глаза бегали из стороны в сторону, боясь встречи со взглядом Дессы. – И почему ты срываешь свой гнев на нас? Мы-то тут при чем? Какая-то истеричная женщина прислал твоим родителям письмо, вызвала их в ту глушь, где они и погибли. Все, больше я ничего не знаю!
Молчавшая до сих пор Клариса встала и взяла Дессу за руку.
– Ты очень расстроена, дорогая, – ласково проворковала она. – Эндрю, я отвезу ее домой, бедняжка еще не оправилась после этого ужасного путешествия из Монтаны. Ей надо отдохнуть. Мы вызовем врача, примем успокоительное, правда?..
Десса возмущенно вырвала свою руку. Теперь ей стало понятно, зачем Эндрю снова взял Кларису с собой. Да, он обо всем подумал, все предусмотрел! А она еще считала ее своей подругой!
– О нет, дорогая, – с ледяным спокойствием ответила она. – Если я немного и расстроена, то лишь тем дешевым спектаклем, что вы здесь втроем пытались разыграть. Ни ты, ни твой брат, ни этот продажный адвокат никогда больше не переступите порога моего дома. Я найду другого юриста, и он известит вас о моем окончательном решении, как с вами поступить. Счастливо оставаться!
Громко хлопнув дверью, Десса пулей вылетела в коридор, промчалась через приемную, прихожую, вниз по лестнице и наконец оказалась на улице. Там она прислонилась к стене и перевела дух.
Надо было срочно обдумать, что делать дальше.
Надо было срочно поговорить с Беном!

17
Весь путь до станции Бен проделал пешком. У него хватило бы денег нанять экипаж, но бурлившие в нем гнев и обида требовали выхода. Каждый раз, со злостью впечатывая каблук в камни мостовой, оставляя позади новые и новые метры ненавистного города, он испытывал какое-то мрачное удовольствие. Он возвращался домой. Туда, где родился и вырос. В те края, которым принадлежал и которые принадлежали ему.
Дважды он сворачивал не в ту сторону и ему приходилось спрашивать дорогу. Наконец впереди показалось массивное строение из камня и стекла. Станция.
Вежливый клерк компании «Юнион Пасифик» сказал ему, что стоящий у перрона поезд как раз отправляется в Керни, а затем – дальше на Запад. Если мистер поторопится, он может успеть.
Едва Бен вспрыгнул на подножку последнего вагона, паровоз дал свисток и состав тронулся. Бен стоял на открытой задней площадке, наблюдая, как холодный чопорный Канзас-Сити уплывает в даль, превращается в бесформенное нагромождение домов на горизонте.
Десса расплатилась с кучером и взбежала по ступеням подъезда. Ее рука дрожала, и ключ не сразу попал в замочную скважину. Оказавшись наконец в прихожей, она громко окликнула Бена. Ответа не последовало. Девушка подошла к лестнице и снова позвала его.
Везде ей отвечало только эхо собственного голоса. Дверь в комнату Бена была распахнута настежь. Начиная подозревать горькую правду, девушка медленно вошла. Все вещи Бена исчезли.
– Нет, Бен, не-е-е-т!!!
Крик горя и отчаяния потряс весь дом. Девушка бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку.
Что он наделал! Зачем бросил ее именно сейчас, когда так ей нужен?
Она сама была виновата и знала это. Ее глупые, жестокие слова разбили их хрупкое счастье, оскорбили Бена до глубины души. И он уехал.
Ни странное завещание отца, ни подлость Эндрю, ни предательство Клуни уже не имели никакого значения. Потеря Бена затмила все, и сердце девушки разрывалось.
– Прости меня, Бен, прости! – рыдала она, комкая мокрыми от слез пальцами подушку.
Жизнь нанесла ей немало ударов, и горький опыт научил действовать. Вот и сейчас, едва первое ослепление прошло, она встала с кровати, решительно вытерла слезы и быстрым твердым шагом прошла к себе в спальню.
Так, на сборы времени не потребуется: вещи, к счастью, еще не распакованы. Сколько поездов ежедневно отправляется из Канзас-Сити в Керни? Неважно, она что-нибудь придумает… Но сначала надо переодеться.
Десса откинула крышку плетеного дорожного сундука с одеждой и стала перебирать сложенные там платья, выбирая подходящее, когда под ее пальцами вдруг хрустнула бумага. Удивленно вскинув брови, она извлекла на свет перевязанный грубой бечевкой коричневый сверток. Тот самый, что передал ей в Виргиния-Сити Уолтер Мун.
Она чуть снова не расплакалась: ее жизнь там казалась теперь далеким несбыточным сном. Через мгновение коричневая оберточная бумага была сорвана, и девушка держала в руках пачку писем и фотографий. С одной из них, сделанной перед самой войной, ей улыбался Митчел.
У нее в памяти сразу всплыли слова Эндрю о каком-то таинственном письме. Она стала лихорадочно перебирать бумаги. Два письма Митчела из армии, которые они столько раз читали вслух после ужина, несколько писем отца, присланных из деловых поездок… А это что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93