Ножка стула попала на что-то маленькое и круглое. Раздался душераздирающий кошачий писк, эхом отразившийся от стен кабинета. Алекс быстро поднял стул и заметил, как к двери помчался перепуганный коричневый котенок. В это же мгновение в кабинете показалась голова Скотти.
Увидев ее виноватое лицо, Алекс с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться.
– О, ничего страшного, Поппи, – с неуверенной улыбкой успокоила она экономку, стоящую в коридоре. – Алекс нашел котенка.
Вечером того же дня Скотти, как обычно, разделась и аккуратно проделала ритуал, который она выполняла с того самого дня, когда «подвернула» лодыжку.
Она видела, что упорство Алекса тает и он держится из последних сил. Только слепой не заметил бы этого. Она не только видела, но и чувствовала, что он вот-вот сломается. Алекс преследовал ее взглядом, от которого у нее в жилах закипала кровь. Она ощущала его невидимое прикосновение везде, в самых интимных местах, и от этого ее собственное желание разгоралось еще сильнее.
Конечно, Алекс сам заварил эту кашу. Так что теперь пусть ни на кого не жалуется и сам ее расхлебывает. Если бы он не познакомил ее несколько месяцев с желаниями плоти и обжигающим огнем страсти, она бы до сих пор пребывала в невинном неведении.
Помывшись, Скотти брызнула несколько капель туалетной воды в таз, намочила губку и провела ею между ног. Не сдержав судорожного вздоха, быстро убрала ее, так и не поняв, какие чувства вызвало у нее прикосновение: боль или удовольствие.
Затем она подошла к зеркалу и внимательно посмотрела на себя, осторожно дотронулась до слегка округлившегося живота и улыбнулась в восторге от того, что носит ребенка Алекса. Груди набухли и сладко ныли, но она была готова мириться с любой болью. Скотти бросила на себя последний взгляд и надела тонкую ночную сорочку с широким воротом. Потом со вздохом предвкушения выключила свет, забралась под одеяло и… принялась ждать.
Скотти ждала Алекса, но когда едва слышно скрипнула дверь, она так удивилась, что чуть не вскрикнула. Она ждала много вечеров, но все равно не была готова к его приходу.
Скотти лежала неподвижно и пристально вглядывалась в темноту. Вот дверь открылась, и на пороге показался Алекс. Скотти затрепетала; желание вспыхнуло в том самом месте, которое больше всех тосковало по прикосновению его рук.
Головин закрыл дверь и подошел к кровати.
– Не спишь? – удивленно проговорил он.
– Н… не сплю, – пробормотала Скотти, не в силах скрыть возбуждение.
Он развязал пояс на халате. В окно светила яркая луна. Серебристый лунный свет залил Алекса – всю его красивую мужественную фигуру.
– Скотти, – хрипло прошептал Александр Головин, медленно приближаясь к кровати, – ты моя жена…
Скотти молча смотрела на него, стараясь совладать со своим возбуждением.
– И у тебя есть передо мной определенные обязанности. – Он будто читал нотацию провинившемуся ребенку. Однако под роскошным халатом ничего не было, и Алекс был явно возбужден, так что вряд ли считал ее провинившимся ребенком.
Скотти под одеялом сняла с себя рубашку и бросила ее на пол. Резким движением отбросила одеяло, приглашая его занять место рядом.
Изумление, показавшееся на лице Алекса, доставило ей огромное удовольствие. Из его рта вырвался то ли хрип, то ли стон. Не прошло и секунды, как его халат тоже валялся на полу.
– Ложись, Алекс. – Это была не просьба, а спокойное требование, приказ, не выполнить который нельзя.
Охваченные долго сдерживаемым желанием, Алекс и Скотти пылко обнялись. Они целовались, гладили, ласкали друг друга. Страсть захватила их целиком. Скотти казалось, что она вот-вот задохнется…
Алекс прижал ее к себе и гладил спину, ягодицы и, наконец, коснулся влажного источника ее желания. Скотти забросила ногу на бедро Алекса, сгорая от желания дотронуться до его возбужденной плоти.
Алекс навалился всей сладостной тяжестью на Скотти и одним сильным рывком вошел в нее. Она соединила ноги на его спине, выгнувшись навстречу ему. Он приподнялся на локтях и смотрел на нее темными от страсти, дикими глазами, потом опустился и медленно провел языком по ее губам… Однако тут же прильнул к ним неистово, бурно. Скотти чуть не взорвалась от блаженства. Ее никогда и никто так не целовал.
Алекс стал ласкать ее грудь: осторожно брал в рот один сосок, потом второй. С каждой секундой пламя желания в ней разгоралось все жарче. Она отвечала на его ритмичные движения движениями своего податливого тела. Неожиданно он замер, его лицо исказилось судорогой экстаза.
Через секунду Алекс рухнул рядом, но не выпустил ее из своих объятий.
– Прости, – хрипло пробормотал он.
Скотти прижалась к мужу, устроилась поудобнее и пробежала пальцами по волосам на его груди. Она не могла поверить своему счастью.
– За что простить?
– За то, что я чуть не сошел с ума от желания, – тяжело вздохнул он, – и удовлетворил его, совсем забыв о тебе.
Она непонимающе нахмурилась, но не прекратила ласкать его грудь.
– Обо мне, Алекс? Но мне так хорошо.
Из горла Головина вырвался сдавленный хрип:
– Если тебе только хорошо, значит, я плохо сделал свое дело.
Скотти сжала ноги, и недавняя сладкая боль вернулась.
– Это еще не все? – удивилась она. – Можно еще что-то сделать?
Головин приподнялся на локте, повернулся к ней и улыбнулся дразнящей улыбкой.
– Можно, причем очень многое, моя маленькая женушка, – подтвердил он.
Скотти сунула руку под одеяло и смело дотронулась до него. Она почувствовала немедленный ответ и от изумления даже слегка приоткрыла рот. Алекс накрыл ее руку своей.
– Давай я тебе покажу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116