Скотти нашла под курицей еще два яйца и осторожно вытащила и их. Она внимательно посмотрела на обычно бдительную и драчливую курицу и удивленно покачала головой.
– Похоже, даже ты знаешь, что завтра Рождество, – прошептала девушка.
Курица поудобнее устроилась в сене, а Скотти подумала, что, наверное, предпраздничная атмосфера действует не только на людей, но и на животных.
Проходя мимо стойла Розы, Скотти услышала негромкое блеяние. Она почесала лоб козы.
– Скоро, милая, и у тебя будет рождественское угощение.
Скотти вернулась в дом. Алекс сидел у огня в кресле-качалке, а на коленях у него лежал дневник Йэна Макдауэлла. Ее охватили приятные теплые чувства. Он постоянно читал дневник отца. Когда адвокат взял его в первый раз и прочитал какой-то отрывок, Скотти со страхом ждала возвращения грустных воспоминаний об отце, боялась, что на нее вновь нахлынет боль утраты. Но как ни странно, вместо боли она почувствовала покой и умиротворение. Ей показалось, будто рядом находится частичка отца. Алекса очень заинтересовал дневник Макдауэлла, и он каждый день читал его.
– Где твой отец раскопал информацию о происхождении долины? – спросил Головин.
Скотти положила яйца и сушеные фрукты на стол и полезла в буфет за большой миской.
– Папа не первый начал писать об Йосемитской долине.
– А кто был первый?
Она принялась разрезать яблоки на четыре дольки и бросать в кипящую воду с сахаром и лимонной эссенцией.
– Несколько лет назад он познакомился с Галеном Кларком. – Скотти Макдауэлл вопросительно посмотрела на адвоката. – Надеюсь, ты знаешь, кто такой Гален Кларк?
– Губернатор назначил его попечителем Йосемитской долины, – кивнул Александр Головин.
– Еще отец знал человека по имени Лафайет Баннел, который пришел в долину с Марипозским батальоном еще в пятьдесят первом году, – сообщила девушка.
– А откуда взялось такое странное название? Скотти сняла с огня котелок с кашей и поставила на подставку на пол.
– Долину назвали Йосемитской после пятьдесят первого года, когда солдаты прогнали отсюда индейцев. Индейцы издавна называли ее Ах-Вах-Ни. Точно перевести, пожалуй, очень трудно, но мне кажется, это что-то вроде «глубокая долина, заросшая травой».
– Тогда кто же дал ей новое название?
– Думаю, мистер Баннел. «Йосемит» тоже индейское слово, оно означает «взрослый медведь гризли». Это название носило одно из индейских племен, которое жило в долине до прихода солдат.
– Пожалуй, мне следовало побольше узнать об истории долины, прежде чем браться за эту работу, – улыбнулся Головин.
Скотти уловила в его голосе задумчивые нотки и бросила на него вопросительный взгляд. Ей нравилось, что он не из тех людей, которые любят оправдываться.
Потыкав яблоки вилкой, девушка сняла кастрюлю с огня и пошла к двери.
Алекс поспешно открыл дверь и взял тяжелую кастрюлю:
– Давай я помогу.
Скотти благодарно кивнула, вышла за дверь и прищурилась от яркого солнца. Утренний воздух еще не прогрелся, но солнце уже было теплым и играло на снегу золотыми искрами.
Она показала на большой валун недалеко от хижины.
– Поставь ее туда.
Алекс легко поднял тяжелую кастрюлю на высокий камень, и они вернулись в дом.
– Позавтракай, – предложила Скотти Макдауэлл, накрывая на стол.
Он сел на скамью и внимательно посмотрел на нее.
– А ты не будешь есть?
– Поем позже. Мне нужно еще кое-что закончить.
Девушка взялась за работу, время от времени, украдкой бросая на него взгляды. Она ничем не выдала своего удивления, когда увидела, что он отказался от добавки. Головин быстро позавтракал, помыл и вытер тарелку.
Когда Скотти стала готовить фруктовый пирог, Александр Головин подошел сзади. Он не дотронулся до нее, но она чувствовала его спиной. Ее сердце глухо застучало, руки задрожали. Изо всех сил вцепившись в ложку, она опустила ее в ящичек со специями и достала пахучую корицу. Потом нашла гвоздику, мускатный орех и бросила специи в кастрюлю. И все это время она чувствовала на затылке его дыхание.
– Что ты делаешь? – поинтересовался он.
От его дыхания из прически выбились несколько волосинок и щекотали ухо.
– Пеку рождественский фруктовый пирог, – ответила она, боясь, что он услышит в ее голосе предательскую дрожь.
Не поворачиваясь, Скотти догадалась, что он отошел – ощутила на затылке холодный воздух. Когда девушка оглянулась, хмурый Головин стоял у окна, сцепив руки за спиной, и задумчиво смотрел вдаль.
– Что-то случилось? – встревожилась она. Он вздохнул и покачал головой.
– Ну что, нести яблоки?
– Да, принеси, пожалуйста, – кивнула Скотти. Алекс вышел из дома и через минуту вернулся с кастрюлей. Двигался он, не совершая ни одного лишнего движения. Он подошел к столу и поставил на него тяжелую кастрюлю с яблоками.
Скотти благодарно кивнула, смешала составные части и разложила ложкой на противне.
– Ты уверен, что все нормально? – повторила девушка, видя, что он что-то скрывает.
Головин посмотрел на нее и тут же снова отвернулся к окну.
– Скоро Рождество, – тихо и печально проговорил он.
Скотти поставила противень с пирогом в печку и закрыла маленькую тяжелую дверцу. Вытерев руки о полотенце, подошла к нему. Воздух уже прогрелся, и вода крупными каплями срывалась с карниза крыши. К вечеру хижину будет окружать сверкающий ледяной пояс.
Скотти Макдауэлл стояла у окна и боролась с желанием прижаться к Алексу.
– Твои родные, наверное, скучают без тебя, – несмело произнесла она.
С очередным тяжелым вздохом Алекс отвернулся от окна и подошел к очагу.
– Да, скучают.
Скотти было жалко Алекса и хотелось помочь ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116