Въ конце 1810 г. г-жа Валевская, проведя сезонъ водолеченія въ Спа, возвращается въ сопровожденіи своей золовки княгини Яблоновской, въ Парижъ и привозитъ съ собой новрожденнаго; она занимаетъ изящный отель въ Шоссе-д'Антенъ – сначала въ улице Уссей, № 2, потомъ въ улице Виктуаръ, 48. Каждое утро Императоръ посылаетъ къ ней за распоряженіями. Къ ея услугамъ предоставляютъ ложи во всехъ театрахъ, передъ нею открыты двери всехъ музеевъ. Корвизару поручено заботиться о ея здоровьи; на Дюрока возложена обязанность снабжать ее въ самой широкой степени матеріальными средствами и заботиться вообще о ея удобствахъ. Императоръ даетъ ей ежемесячную пенсію въ десять тысячъ франковъ.Одинъ изъ примеровъ ея вліятельности: въ Спа одинъ молодой англичанинъ, г. С… позволилъ себе, по меньшей мере, сомнительную шутку по отношенію къ княгине Яблоновской. По возвращеніи, княгиня приглашаетъ его сопровождать ее и г-жу Валевскую въ артиллерійскій музей. Въ зале доспеховъ общество останавливается передъ доспехами Жанны д'Аркъ и въ то время, какъ г. С… разсматриваетъ ихъ, героиня вытягиваетъ руки, схватываетъ молодого Англичанина и прижимаетъ его къ сердцу. Онъ бьется, задыхается, молитъ о пощаде; но только по приказанію г-жи Валевской Жанна д'Аркъ возвращаетъ ему свободу. He есть ли это доказательство известной вліятельности – особенно, если принять во вниманіе, какъ ревниво относился Наполеонъ къ своимъ музеямъ?Всегда, когда у него есть возможность вырваться, Императоръ пріезжаетъ на короткое время къ ней, или приглашаетъ ее въ замокъ вместе съ сыномъ, которому немедленно же по его прибытіи было пожаловано званіе графа Имперіи. Въ обществе никто, за исключеніемъ Поляковъ, и не подозреваетъ объ этихъ отношеніяхъ; г-жа Валевская почти не показывается въ светъ, принимаетъ у себя лишь несколькихъ соотечественниковъ. Она держитъ себя въ высшей степени корректно, сдержанно, ведетъ скромный образъ жизни. Когда она отправляется на воды въ Спа, ея золовки сопровождаютъ ее. Летніе месяцы она проводитъ у своей золовки въ Монсъ-сюръ-Оржъ, где последняя снимаетъ домъ, называемый замкомъ Бретиньи, который некогда принадлежалъ герцогине де Ришелье. Тщетно пытаются вовлечь ее въ светскую жизнь: она самымъ тщательнымъ образомъ старается скрывать то, чемъ другія женщины были бы такъ горды. Деревенскій домъ, въ которомъ она живетъ, очень скромный, совершенно уединеяный, – ея міръ, и она старается какъ можно реже покидать его. Темъ не менее, ею занимаются въ посольскихъ кругахъ и даже среди шпіоновъ; въ числе прочихъ нелепостей о ней разсказываютъ, что она офиціально пользуется правомъ свободнаго доступа ко Двору; между темъ, личное право свободнаго доступа, бывшее верхомъ милости, никогда не давалось разъ навсегда; даже для дамъ, состоявшихъ при Доме, оно должно было возобновляться при каждомъ путешествіи въ новый дворецъ. Списки сохранились, и г-жа Валевская не фигурируетъ въ нихъ. По всей вероятности, ея визиты запросто ни въ какомъ отношеніи не были офиціальными.Въ начале 1812 г. состояніе отношеній съ Россіей даетъ основаніе предвидеть въ близкомъ будущемъ войну; въ Монсе очень радуются этому. Княгиня Яблоновская получаетъ изъ Варшавы письмо за письмомъ: ей сообщаютъ, что Императоръ решительно обязался возстановить Польшу во всей ея целости. Дамы спешатъ писать своимъ управляющимъ, приказываютъ имъ предоставить замки къ услугамъ Французовъ и обращаться съ ними, какъ съ господами. Въ своемъ поклоненіи Императору оне доходятъ почти до безумия. Вечеромъ распеваютъ національныя песни, жгутъ фейерверкъ, даже танцуютъ, но – мазурку. Утромъ слушаютъ обедню, бываютъ на девятинахъ. На руке у каждой изъ нихъ – шарфъ національныхъ цветовъ. Это – повтореніе, да еще, пожалуй, въ усиленной степени, подъемовъ 1807 и 1809 гг. Однажды къ княгине является съ визитомъ Костюшко; онъ видитъ ихъ энтузіазмъ, ихъ патріотическое неистовство, видитъ эти шарфы; онъ приближается къ хозяйке дома, не говоря ни слова, развязываетъ шарфъ и прижимаетъ его къ сердцу.Имелъ ли Костюшко основаніе истолковывать такимъ образомъ замыслы Императора? Во всякомъ случае, отношенія Наполеона къ г-же Валевской проявились какъ разъ въ этотъ моментъ въ акте настолько исключителыюмъ, что въ немъ нельзя не видеть, – помимо предосторожности, принимаемой на всякій случай передъ большой войной, – открытаго шага навстречу польскимъ дворянамъ съ целью усилитъ ихъ преданность. Вотъ этотъ актъ, каждое слово котораго заслуживаетъ вниманія, такъ какъ среди многочисленныхъ декретовъ о пожалованіи титуловъ и именій нетъ ни одного, заключающаго аналогичныя статьи. Этотъ, единственный въ своемъ роде, актъ находится въ прямомъ противоречіи съ принципами, служившими основой Имперскаго Дворянства, и напоминаетъ некоторыми своими положеніями распоряженія Людовика ХІУ относительно Узаконенныхъ (Legitimes). Bo дворце Сенъ-Клу, 5 мая 1812 г… Наполеонъ, Императоръ Французовъ, король Италіи, Протекторъ Рейнской Федераціи, Медіаторъ Швейцарской Конфедераціи и проч., и проч., и проч.Мы декредитировали и декредитируемъ нижеследующее: Статья первая. – Именія, находящіяся въ королевстве Неаполитанскомъ, поименованныя въ прилагаемой при семъ ведомости и составляющія нашу личную собственность, даруются нами настоящимъ декретомъ графу Александру-Флоріану-Жозефу Колонна-Валевскому, дабы изъ нихъбылъ составленъ майоратъ, учреждаемый нами въ его пользу, при этомъ нами жалуется ему титулъ графа Импері
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87