ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
- Она могла жить в обществе как нормальная девушка, но только до тех пор, пока не решила бы выйти замуж. Даже если учесть, что на нее нашелся бы любитель подобных редкостей, а такие случаи в литературе описаны, бедняжка физически не могла быть матерью.
Ванзаров медленно и глубоко вздохнул.
– Господа, я прошу вас дать мне честное слово, что подобный сюрприз останется тайной до окончания следствия. Я не хочу лишних разговоров. Надеюсь, вы меня понимаете?
Эксперт и доктор обещали держать язык за зубами и в медицинском заключении о вскрытии не упоминать двунастие жертвы.
– С нетерпением буду ждать новых результатов, - Ванзаров натянул перчатки.
– Не извольте беспокоиться, господин сыщик! - криминалист вытянулся во фрунт.
В дверь мертвецкой вежливо постучались.
– Милости просим! - весело крикнул Лебедев, набрасывая простыню на тело.
Стараясь не смотреть на стол, робко вошел дежурный чиновник.
– Депеша для господина Ванзарова! - шепотом пробормотал он.
Как только бумажка оказалась у сыщика, чиновник поспешно ретировался.
– Каков герой! Служит в полиции, а трупов боится, чудак! - сказал Лебедев и одним глотком допил остатки ледяного чая.
Ванзаров развернул листок.
Расторопный Джуранский успел передать запрос в адресный стол. Ответ пришел по полицейскому телеграфу и гласил следующее: «По представленному запросу от сего дня сообщаем: Ланге Мария Эдуардовна среди проживающих в С.-Петербурге не числится».
10
Жбачинский верил, что страх - клеймо слабых людей. Юрий Тимофеевич считал себя сильным человеком, который никогда не растеряется. Но сейчас он испугался. Потому что сразу сопоставил начавшееся брожение на петербургских заводах с тем, что, по словам Дианы, решил сделать профессор. В результате получился не просто хаос. Надвигалась катастрофа! Тут уже надо думать не о наградах, а о спасении Отечества.
А что теперь делать с Дианой? Ведь она все знает и может… Нет, этому не бывать!
Жбачинский привык действовать. Он осторожно нащупал в кармане брюк плетеный шелковый шнурок. Не переставая хвалить Диану, штабс-ротмистр, стал медленно приближаться к ней. Он обошел девушку и начал поглаживать ей плечи, как бы успокаивая и утешая.
В первое мгновение Диана не поняла, что случилось.
Девушка импульсивно схватила пальцами удавку, но шнур лишь сильнее вдавливался в кожу и безжалостно стягивал горло. Диана хватала руками воздух, однако достать душителя за спиной было невозможно.
Сквозь красные круги перед глазами она увидела на столе забытые спицы для вязания, схватила их и с размаху воткнула.
Полузадушенная, Диана услышала сдавленный хрип. Под тяжестью падающего тела шнур врезался в горло, а потом вдруг резко ослаб.
Хватая воздух ртом, как выброшенная из воды рыба, Диана сорвала с шеи удавку.
На полу бился в конвульсиях штабс-ротмистр. Он цеплялся за жизнь, пытаясь вырвать из горла спицы, торчащие победным знаком «V». В этом последнем бою он сражался не за себя, а за империю, над которой нависла страшная опасность. Но в этот раз судьба решила по-своему. Он проиграл.
Жбачинский дернулся еще раз и затих.
Диана все еще жадно глотала воздух. Она смотрела на тело штабс-ротмистра. Она убила полицейского. Своими руками.
Барышня схватила со стола флакончик, выключила свет и, накинув полушубок, выскользнула из квартиры.
11
Модное в Петербурге ателье семейных портретов Смирнова располагалось на нечетной, солнечной стороне Невского проспекта в доме № 75. В широкий стеклянный потолок большую часть дня падал свет, отчего естественно освещались фигуры снимающихся господ, и происходила заметная экономия электричества.
Родион Георгиевич, пыхтя, преодолел три этажа, вытер вспотевший лоб и толкнул стеклянную дверь с изящной надписью: «Cabinet portrait».
Просторное помещение для ожидающих клиентов напоминало изысканный аристократический салон. А образцы творчества фотографа Смирнова были представлены в дорогих рамочках, не хуже произведений живописи.
Обычно в салоне толпилось множество посетителей, желавших запечатлеть себя для потомства. Но в предновогодний день здесь царили тишина и покой.
Приказчик, томный юноша с идеальным пробором и бархатной бабочкой на шее, подошел с изящным достоинством и осведомился, что угодно господину. Ванзаров спросил фотографа и узнал, что тот отлучился по делам.
– А скажите, голубчик, негативы вы отдаете заказчикам? - поинтересовался сыщик.
– Довольно редко, если они сами просят. Чем могу помочь?
Ванзаров не хотел пугать мальчишку своим чином сыскной полиции и тут же придумал проникновенную историю: якобы одна дама, его бесценный друг, недавно снялась на групповом снимке с подругами и мужем, а после уехала в Париж и умерла, не оставив о себе никакого «символа памяти». В общем, романтический случай в духе бульварных романов, которые приказчик, судя по зефирному виду, обожал.
Юноша глянул на супружеское кольцо господина, искренне поверил его тайной любви и пообещал помочь, чем сможет. Он поинтересовался, когда был сделан портрет. Родион Георгиевич прикинул, что не позже декабря.
– Позвольте узнать, на чье имя был заказ? - спросил любитель слезливых историй.
– На имя господина Серебрякова, - уверенно ответил Ванзаров.
Приказчик раскрыл конторскую книгу, долго водил пальцами по строчкам, перелистнул все страницы декабря, для верности залез в ноябрь и даже октябрь, но ничего не нашел. Очевидно, снимок был записан на другое имя.
– Хорошо, любезный, в таком случае позвольте я вам его опишу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Ванзаров медленно и глубоко вздохнул.
– Господа, я прошу вас дать мне честное слово, что подобный сюрприз останется тайной до окончания следствия. Я не хочу лишних разговоров. Надеюсь, вы меня понимаете?
Эксперт и доктор обещали держать язык за зубами и в медицинском заключении о вскрытии не упоминать двунастие жертвы.
– С нетерпением буду ждать новых результатов, - Ванзаров натянул перчатки.
– Не извольте беспокоиться, господин сыщик! - криминалист вытянулся во фрунт.
В дверь мертвецкой вежливо постучались.
– Милости просим! - весело крикнул Лебедев, набрасывая простыню на тело.
Стараясь не смотреть на стол, робко вошел дежурный чиновник.
– Депеша для господина Ванзарова! - шепотом пробормотал он.
Как только бумажка оказалась у сыщика, чиновник поспешно ретировался.
– Каков герой! Служит в полиции, а трупов боится, чудак! - сказал Лебедев и одним глотком допил остатки ледяного чая.
Ванзаров развернул листок.
Расторопный Джуранский успел передать запрос в адресный стол. Ответ пришел по полицейскому телеграфу и гласил следующее: «По представленному запросу от сего дня сообщаем: Ланге Мария Эдуардовна среди проживающих в С.-Петербурге не числится».
10
Жбачинский верил, что страх - клеймо слабых людей. Юрий Тимофеевич считал себя сильным человеком, который никогда не растеряется. Но сейчас он испугался. Потому что сразу сопоставил начавшееся брожение на петербургских заводах с тем, что, по словам Дианы, решил сделать профессор. В результате получился не просто хаос. Надвигалась катастрофа! Тут уже надо думать не о наградах, а о спасении Отечества.
А что теперь делать с Дианой? Ведь она все знает и может… Нет, этому не бывать!
Жбачинский привык действовать. Он осторожно нащупал в кармане брюк плетеный шелковый шнурок. Не переставая хвалить Диану, штабс-ротмистр, стал медленно приближаться к ней. Он обошел девушку и начал поглаживать ей плечи, как бы успокаивая и утешая.
В первое мгновение Диана не поняла, что случилось.
Девушка импульсивно схватила пальцами удавку, но шнур лишь сильнее вдавливался в кожу и безжалостно стягивал горло. Диана хватала руками воздух, однако достать душителя за спиной было невозможно.
Сквозь красные круги перед глазами она увидела на столе забытые спицы для вязания, схватила их и с размаху воткнула.
Полузадушенная, Диана услышала сдавленный хрип. Под тяжестью падающего тела шнур врезался в горло, а потом вдруг резко ослаб.
Хватая воздух ртом, как выброшенная из воды рыба, Диана сорвала с шеи удавку.
На полу бился в конвульсиях штабс-ротмистр. Он цеплялся за жизнь, пытаясь вырвать из горла спицы, торчащие победным знаком «V». В этом последнем бою он сражался не за себя, а за империю, над которой нависла страшная опасность. Но в этот раз судьба решила по-своему. Он проиграл.
Жбачинский дернулся еще раз и затих.
Диана все еще жадно глотала воздух. Она смотрела на тело штабс-ротмистра. Она убила полицейского. Своими руками.
Барышня схватила со стола флакончик, выключила свет и, накинув полушубок, выскользнула из квартиры.
11
Модное в Петербурге ателье семейных портретов Смирнова располагалось на нечетной, солнечной стороне Невского проспекта в доме № 75. В широкий стеклянный потолок большую часть дня падал свет, отчего естественно освещались фигуры снимающихся господ, и происходила заметная экономия электричества.
Родион Георгиевич, пыхтя, преодолел три этажа, вытер вспотевший лоб и толкнул стеклянную дверь с изящной надписью: «Cabinet portrait».
Просторное помещение для ожидающих клиентов напоминало изысканный аристократический салон. А образцы творчества фотографа Смирнова были представлены в дорогих рамочках, не хуже произведений живописи.
Обычно в салоне толпилось множество посетителей, желавших запечатлеть себя для потомства. Но в предновогодний день здесь царили тишина и покой.
Приказчик, томный юноша с идеальным пробором и бархатной бабочкой на шее, подошел с изящным достоинством и осведомился, что угодно господину. Ванзаров спросил фотографа и узнал, что тот отлучился по делам.
– А скажите, голубчик, негативы вы отдаете заказчикам? - поинтересовался сыщик.
– Довольно редко, если они сами просят. Чем могу помочь?
Ванзаров не хотел пугать мальчишку своим чином сыскной полиции и тут же придумал проникновенную историю: якобы одна дама, его бесценный друг, недавно снялась на групповом снимке с подругами и мужем, а после уехала в Париж и умерла, не оставив о себе никакого «символа памяти». В общем, романтический случай в духе бульварных романов, которые приказчик, судя по зефирному виду, обожал.
Юноша глянул на супружеское кольцо господина, искренне поверил его тайной любви и пообещал помочь, чем сможет. Он поинтересовался, когда был сделан портрет. Родион Георгиевич прикинул, что не позже декабря.
– Позвольте узнать, на чье имя был заказ? - спросил любитель слезливых историй.
– На имя господина Серебрякова, - уверенно ответил Ванзаров.
Приказчик раскрыл конторскую книгу, долго водил пальцами по строчкам, перелистнул все страницы декабря, для верности залез в ноябрь и даже октябрь, но ничего не нашел. Очевидно, снимок был записан на другое имя.
– Хорошо, любезный, в таком случае позвольте я вам его опишу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105