ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Я спросила, зачем это и к чему такая таинственность. Серебряков ответил, что послезавтра, 21 декабря, он посвятит нас богу Соме и совершит обряд возлияния сомы. Он взял с меня слово, что я не скажу ничего Фаине, которую он знал как Надежду Уварову. Я спросила, почему его ученица, которая уже знает про сому, не может быть посвящена в таинство.
Профессор улыбнулся загадочно и сказал:
«Новое пришествие Сомы в мир должно быть встречено только тремя посвященными. Я - как начало мужское, вы - как начало женское и Мария - как универсальное существо, третий пол человеческой расы. Объединившись в обряде, мы будем представлять собой Человека, во всей его полноте. Надежде в этой церемонии нет места. Она глупа и будет причащена не как жрец, а как простой смертный».
Я обещала приехать. Профессор попросил захватить с собой чистую простыню.
В назначенный день, ровно в восемь вечера, я подъехала к даче профессора. В окнах его маленького домика горел свет. Я постучала в дверь, и профессор мне открыл. В первой комнате я увидела сваленную в кучу мебель. Я спросила, что это значит. Серебряков сказал, что так надо для обряда. Сам он был уже закутан в простыню, как в тогу, и попросил меня скорее переодеться. В доме было холодно, но я не стала ему перечить.
Серебряков скрылся за занавеской, которая отделяла вторую комнату дома. Я быстро скинула одежду и закуталась плотнее в простыню. Когда я была готова, профессор выглянул и пригласил меня войти. В руке он держал горящий факел.
Вторая комната была довольно обширна. В углу стояла корова, которая медленно жевала сено. Рядом с ней находилась бочка и лежали какие-то круглые камни. В комнате стоял ужасный запах. Профессор объяснил, что так пахнет коровья моча. В центре комнаты, прямо на полу, был разложен небольшой костер. Я спросила, не собирается ли профессор сжечь дом, но он сказал, что это совершенно безопасно. Угли лежат на металлическом поддоне.
Я заметила, что на потолке и вокруг костра нарисован пентакль. Мария Ланге, тоже закутанная в простыню, уже сидела у костра, на корточках. Серебряков предложил мне занять место у левого нижнего луча пентакля, как раз рядом с Марией.
Я не знала, как себя вести, и решила следовать за действиями Ланге. Профессор воткнул факел в металлическую подставку и поставил его на правом верхнем луче пентакля. Затем он поджег от костра еще один факел и укрепил его у левого верхнего луча. Получилось, что незанятой осталась только вершина пентакля. Профессор все делал молча, Мария не раскрывала рта, и я тоже ни о чем не спрашивала. Мне было холодно.
Серебряков отошел в угол, где стояла бочка, и поднял с пола какой-то поднос, прикрытый рогожкой. Я увидела, что на подносе стоят четыре хрустальных бокала. В одном явно было молоко, в другом что-то, по цвету похожее на мед, еще в одном - темно-зеленая густая жидкость. Один бокал был пустым. Мария встала на колени и молитвенно сложила ладони. Я последовала ее примеру.
Профессор поставил поднос с бокалами на пол, простер руки, как священник, и сказал:
«Сегодня, в священный вечер, мы, жрецы адхварью, призываем тебя, о Сома Павамана, великий бог, сын неба и земли, Всезнающий Небесный Возлюбленный, позволить нам прикоснуться к соку Господина Леса, сыну Синдху, небесному цветку, принесенному священным орлом, выжатому нами по правилу, очищенному сквозь овечьи шкуры и смешанному под возглас „Вашат!“.
«Вашат!» - крикнула Мария, и я повторила это непонятное слово.
Профессор продолжал:
«Позволь нам восславить тебя, испив божественный напиток, равный силе амрите, а могуществом не имеющий равных, дарующий радость, открывающий взор и дарящий бессмертие! Так опьяняйся же телом, от напитка - для великого дарения! Живя в завете Адитьи, да будем мы в милости у Митры! Вашат!»
Мы вновь повторили это слово. Профессор поднял с подноса бокал с зеленым веществом и макнул в него указательный палец. Он нарисовал себе маленький пентакль. Потом подошел к Марии и нарисовал звезду у нее. Когда он подошел ко мне, я спокойно подставила шею. Профессор нарисовал пентакль и мне. Я не знала, что жидкость въедается в кожу и ее невозможно смыть. С того дня я больше не могла надевать платья, открывающие шею.
Профессор вернулся к подносу, держа в левой руке бокал сомы. Он нагнулся и, взяв правой рукой пустой бокал, начал медленно наливать в него тягучую жидкость и петь какой-то гимн на непонятном языке.
Мы с Марией молча слушали. Когда профессор наполнил бокал на треть, он осторожно опустил другой, с остатком зеленой жидкости, долил в него молока, все также продолжая протяжную песнь.
Было неприятно стоять на коленях на холодном полу, но я терпела, боясь обидеть профессора. Все это представлялось мне какой-то игрой.
Когда зеленая жидкость перемешалась с молоком, Серебряков долил в бокал меду.
Он торжественно поднес бокал над костром, посмотрел в потолок, где был нарисован пентакль, и сказал:
«О Сома-Пушан, помоги мне! Да победим мы во всех сражениях вместе с тобой! Во славу Сомы! Вашат!»
Профессор поднес бокал к губам, сделал большой глоток и сразу передал Марии. Она повторила: «Во славу Сомы! Вашат!», отпила и передала кубок мне. Я, как полагается, произнесла торжественные слова и уже хотела глотнуть, как вдруг увидела, что профессор затрясся. Его тело буквально сотрясали конвульсии. Он дико зарычал, сорвал с себя простыню и закричал:
«Я вижу его! Молодой бог на солнечной колеснице! Как ты прекрасен Сома!»
В этот момент в углу испуганно замычала корова. Профессор безумно захохотал:
«О да, повелитель! Я принесу в жертву быка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики