Родион Георгиевич бочком протиснулся между стеллажами и полками, ожидая в любую минуту получить удар по голове свалившейся банкой.
Сам криминалист сидел за столом, скинув сюртук и засучив рукава рубашки. Он рассматривал что-то в микроскоп и яростно пыхтел.
– Ага, попался! - крикнул эксперт. И только тогда повернулся к гостю. - Я все слышал, Ванзаров, ко мне нельзя подкрасться незаметно!
Родион Георгиевич увидел, что глаза Лебедева покраснели, как у кролика, и заботливо поинтересовался, не заболел ли он.
– Еще спрашивает! - с притворным гневом крикнул Лебедев. - По вашей милости встретил новый, тысяча девятьсот пятый год в лаборатории! Каково!
– Ну, я же не просил вас… - начал оправдываться Ванзаров.
– Не берите в голову, коллега, хоть с толком провел бессонную ночь. Это значительно интересней, чем пить шампанское и волочиться за юбками, да! В мои-то годы!
Аполлон Григорьевич явно напрашивался на комплимент, но сыщик промолчал. Он достал мятую фотокарточку и протянул Лебедеву.
– Прошу проверить по картотеке антропометрического…
Эксперт стал разглядывать групповой портрет с живым интересом.
– Позвольте, да эту барышню я имел честь препарировать!… А вот эта, напротив нашей знакомой, просто редкая красавица, - с видом знатока заметил он. - Хотя я с такой не стал бы крутить роман… Что-то есть в ней сильное и опасное. А кто она?
– Мы не знаем… - признался сыщик.
– Да, интересная женщина… И эта, которая на ковре, тоже ничего. А она кто? - не унимался Лебедев.
– Мы не знаем! - с досадой повторил Родион Георгиевич.
Эксперт, увлеченный красивыми женщинами, не замечал его раздражения.
– Профессор умеет подбирать неплохих учениц! Я вот помню, у меня в Киеве был случай… - Лебедев оторвал глаза от фотографии и увидел насупившегося Ванзарова. - Ладно, об этом в другой раз… Обязательно сегодня же проверю…
– Удалось выяснить что-то важное? - спросил сыщик.
– А как же! - из хаоса на столе Лебедев вытащил пробирку, наполненную белым порошком.
– И что это такое, позвольте спросить? - с сомнением поинтересовался Ванзаров.
– Новейший метод хроматографии! - Лебедев с удовольствием потряс колбочку. - Разработан нашим русским ученым Михаилом Цветом, добрейшим человеком и совершенно уникальным ботаником. Господин Цвет придумал использовать трубочку с мелом для разделения пигментов зеленого листа. А я вот приспособил хроматографию для криминалистики. Про это изобретение у нас мало кто знает, но я предрекаю ему грандиозное будущее.
Сыщик не понял, в чем гениальная простота хроматографии, но спорить не стал.
– Так что же вы нашли? - напомнил он.
Лебедев выудил из стопки исписанных листов мятую бумажку:
– Прошу внимания, это надо слушать стоя… ну, вы и так стоите… извините, сесть некуда…
Эксперт рассказал, что жидкость из желудка Марии Ланге оказалась смесью молока, меда и мочи какого-то животного, возможно коровы.
– У меня есть подозрение, - добавил Лебедев, - что покойница употребляла эту жидкость довольно регулярно.
– Как лекарство? - уточнил Ванзаров.
– Эта смесь не является лекарством и не представляет опасности для жизни. Скорее, как стимулирующее средство. Думаю, в ее положении это было вполне естественно.
У сыщика родилась пока еще смутная догадка:
– То есть, вместо употребления морфия, она пила это вещество?
– Вполне возможно. Но, используя оптическую методику Александра Пеля по определению растительных ядов…
– Вы нашли яд? - перебил Ванзаров.
– Яда - не нашел! - Лебедев довольно ухмыльнулся. - Зато нашел кое-что другое. Могу с уверенностью сказать, что в состав жидкости входит Amanita muscaria!
– Что?
– Мухомор!
– Вы серьезно? - подозрительно спросил Родион Георгиевич.
– Более чем! - Лебедев перевернул бумажку. - Хочу вам сказать, что нахождение этого гриба мне многое объясняет.
– А мне, к сожалению, ничего. Знаю совершенно точно: мухоморы не варят, не солят и не маринуют! - вздохнул Ванзаров.
– В сибирских деревнях мухоморы едят сырыми! - заявил Лебедев.
– Зачем?
– Так сказать, для поднятия настроения. Дело в том, что мухомор богат микотропиновыми кислотами - веществами, вызывающими галлюцинации. Мухомор значительно быстрее, чем китайский опий, может привести вас в мир грез и фантазий. Однако отравиться им можно, только сильно постаравшись. Но это еще не все!
– Ну, порадуйте, - без улыбки сказал Ванзаров.
– Я обнаружил следы Cannabis! - гордо заявил Лебедев.
– А это что, поганка?
– Конопля!
– Так из нее же веревки делают?
– И не только веревки! - Лебедев отбросил бумажку на стол. - В Англии еще с середины прошлого века конопля вошла в лечебные справочники фармакологии. А вот южноамериканские индейцы с доколумбовых времен ее сушат, набивают в трубки и курят с большим эффектом для фантазии. Но коноплей убить невозможно.
– То есть, выходит, мы можем закрыть это дело, даже не начиная его? - тихо спросил Родион Георгиевич.
– Конечно. Раз нет жертвы, а, как показало вскрытие, ее нет по объективным химическим фактам, то нет и дела. А гермафродитизм не является уликой или преступлением! Тем более с точки зрения законодательства Мария Ланге будет признана обычной женщиной. Согласны?
Ванзаров прекрасно знал, что в законах Российской империи гермафродиты не существовали вовсе. То есть с точки зрения наследственного права Мария Ланге неизбежно должна была быть признана или женщиной, или мужчиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105