А затем Серебряков стал послушно выполнять любое желание Ланской. Для меня стало ясно: сома не только оружие, но и средство управления людьми.
На следующий день профессор выгнал меня из дому, якобы за то, что я украла его деньги. К счастью, меня приютил одинокий пьющий дворник. Я поняла, что время пришло и надо действовать немедленно, пока сома не попала в другие руки.
Вечером 30 декабря я дала дворнику денег на трактир, дождалась, когда Уварова уйдет, и отправилась наверх. Дверь оказалась незаперта. Профессор и моя дочь, которую он называл Марией, выпили сомы и стали бесноваться. Серебряков успокоился первым и упал на постель. Мария никак не хотела угомониться. Она скакала и вопила как дикий зверь. Я испугалась, что соседи вызовут полицию. И тогда я поймала ее, схватила за плечи и приказала: «Умри!» Мария охнула и упала, согнувшись пополам.
Я пощупала пульс. Она умерла от моего приказа! Я поняла, насколько велика сила сомы и несказанно обрадовалась! Я обыскала ее карманы и нашла ключ от квартиры.
Закрыв дверь, я спустилась вниз и увидела, что дворник мертвецки пьян. Ворота открыты. Я вынула из своего сундука домотканку и решила завернуть в нее мертвое тело. Я сняла шубку Марии и попробовала ей надеть. Но тело словно окаменело, я смогла натянуть лишь один рукав. Тогда я бросила в домотканку платок и шапочку, завязав все большим свертком.
Поздно ночью я вытащила тело на улицу и бросила у дома. Я хотела, чтобы полиция решила, что Марию убил профессор. Но когда я увидела во дворе Ванзарова и узнала, кто он такой, я испугалась. Мне надо было спешить.
В ночь на 1 января, когда филеры ушли, я проникла в квартиру и стала искать сому. Профессор спал глубоким сном, и я не боялась, что он проснется. Но найти мне ничего не удалось.
2 января я решила, что промедление смерти подобно. Так как дворник уже несколько дней не пил, я подмешала ему снотворного порошка, и он уснул. Я дождалась, когда уйдут филеры, и незаметно проникла в квартиру. Когда я вошла, Серебрякову было очень плохо, и он готовил себе порцию сомы. Увидев меня, Александр не испугался и не удивился. Он был так слаб, что еле мог пошевелить рукой. И тогда я заговорила. Мой бывший любовник, открыв рот, слушал, что я - Надежда Кабазева, что Мария - наш ребенок и что я случайно погубила ее. Я решила рассказать всю правду.
Александр стал плакать и просить у меня прощения. Я сказала, что прощаю его. И тогда он предложил мне принять напиток бога Сомы. Я отказалась, а он выпил. Этого момента я и ждала. Я приказала отдать мне сому. Серебряков полез в письменный стол и вытащил два маленьких флакончика. Потом я приказала отдать рецепт изготовления сомы. Александр протянул мне записную книжку, и я вырвала из нее страницы с записями.
Я приказала Серебрякову собрать все бумаги и сложить их в мешок. Он покорно подчинился. После этого я поняла, что надо замести все следы. В этот же мешок он сложил по моей команде лекарства с ночного столика, объедки из мусорного ведра и даже всю одежду из платяного шкафа. На всякий случай я приказала собрать фотографии. Чтобы убедить следствие, что Марию убил профессор, я положила в буфет такую же домотканку.
Из собранных вещей получился довольно объемный куль. Я приказала Серебрякову надеть шубу и нести мешок. Я решила спрятать все концы в воду. По ночным улицам мы дошли до набережной, где я увидела свежие проруби. Я приказала Серебрякову идти прямо. Он шел до тех пор, пока не провалился. Я была счастлива!
Но оставались еще барышни. Я сразу поняла, что Ланская - умна и сообразительна, а Уварова глуповата. Переодевшись в крестьянина, я выследила, где живет Ланская, и на улице встретила ее. Поначалу она не хотела со мной разговаривать, но, услышав слово «сома», испугалась. Я сказала, что я не враг, а такой же революционер, как и она. И вместе мы сможем сделать многое. Она согласилась и стала помощником революционера второй степени, как учил великий Нечаев.
Что касается Уваровой, то я сделала ее помощником революционера всего лишь третьей степени. Она выпила сомы и стала моим рабом».

10

Ванзаров переглянулся с Лебедевым. На эксперта история Кабазевой произвела впечатление. Джуранский от удивления покачивал головой. Несгибаемая старуха, прислонившись к книжному шкафу, гордо смотрела на сыщика.
– Ну как, Ванзаров, понравилось? - с усмешкой спросила она.
– Любопытно! - добродушно согласился Родион Георгиевич. - Только вы упустили маленькую деталь. Не так ли?
– Это как я тебя стулом по голове угостила? - ехидно спросила старуха.
– Так это вы, Надежда Константиновна? - приятно удивился сыщик. - Что ж, благодарю за откровенность. Только и это не все…
Кабазева насторожилась.
– Почему вы не рассказали, как трижды телефонировали мне домой с угрозами?
– Убить полицейского - грехом не считается! - мрачно пробормотала Кабазева.
– А телефонировать-то зачем? - не отступал Родион Георгиевич.
Старуха удивленно уставилась на него.
Сыщик вынужден был признать, что стойкая революционерка не знает, о чем идет речь. То есть, выходит, не она звонила? Неужели все-таки Валевска так тонко обыграла его? Да и откуда старуха бы телефонировала? В квартире профессора аппарата нет.
– Ну, хорошо, - Ванзаров в задумчивости почесал подбородок. - А как насчет денег?
– Каких денег? - еще больше удивилась Кабазева.
– Ну, тех самых, которые вы решили отобрать у эксплуататоров? Чеки… Банковские чеки… Разве это была не ваша идея?
– Вот что, господин полицейский! - гордо заявила Кабазева. - От своего не откажусь, но и чужого не возьму!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105