Кого же туда берут?»
– Даш, а почему ты не найдешь себе другую работу? Работала бы днем, а вечером была бы с сыном.
– А школа? – подняла брови молодая мать. Она посмотрела куда-то на верхушки деревьев. Конечно, нельзя сказать, что образование – это цель ее жизни, но она же неглупая! Понимает ведь, что еще пару-тройку лет ногами подрыгает – и в тираж, кому нужна старая стриптизерша, когда молоденькие стаями ходят. И куда потом? Какую газету ни возьми – даже грузчики требуются с высшим образованием и знанием компьютера. Вот и приходится Дарье усаживаться за ненавистную парту.
Саша же смотрела на эту совсем молоденькую маму и не переставала удивляться – надо же, живет с маленьким сыном в крохотной комнатенке у какой-то бабки, а между тем родители Литвиновой весьма обеспеченные люди. Они и сейчас в деловых кругах не последнюю скрипку играют, а вот дочь…
– А твоя мама вас не навещает?
– Зачем? – искренне удивилась Даша.
– Ну все же Кирюша первый внук.
– Он не первый, он единственный. Я одна у них. – Девушка потемнела лицом. – А на Кирилла им нечего смотреть, они и меня-то никогда не видели – то конференции, то заседания… А Кирюшку не внуком, а позором своим считают. Еще бы! Мать в тридцать четыре бабкой стала.
– В тридцать четыре! – ахнула Александра. – Как же так?
– А так, – Даша усмехнулась. – Она ведь сама меня родила в семнадцать с копейками.
– Мама! – Малышам надоело возиться с транспортом, и Кирилл подбежал к матери.
Та поправила ребенку шапку и стала вытирать грязные ручонки носовым платком.
– Счастливая ты, Даша, я вдвое старше тебя, а этого слова никто мне не говорит – некому. – Александра поднялась со скамейки. – Ну ладно, давайте прощаться. До свидания, Литвиновы.
– И нам пора, Кирюша, пойдем домой, сейчас мультики начнутся.
Малыш послушно протянул матери руку.
Дома, покормив сына и усадив его перед телевизором, Даша прилегла на старый, продавленный диван. Мультфильмы будут крутиться тридцать минут, и ей удастся хоть немного вздремнуть перед работой. Звонок перечеркнул все ее планы.
На пороге стояла Татьяна Захарова. Конечно, они неплохо знали друг друга, но подругами никогда не были.
– Привет, ты одна? – разуваясь в прихожей, поинтересовалась гостья.
– Мы с Кириллом вдвоем, сейчас вернется Вера Борисовна, а ты надолго?
– Ты, Дашенька, хоть бы ради вежливости обрадовалась при виде будущей золовки.
– Всем будущим золовкам не нарадуешься. Ну пойдем в кухню, чай пить будем горячий.
– Да я, в сущности, к горячему чаю прохладно отношусь. Я у тебя пришла в долг попросить, дашь?
Даша прошла в кухню и загремела кружками. Таня села к столу, не сводя с нее ожидающих глаз.
– Нет, не дам. Да и зачем тебе? Ты же вроде как лечиться уезжаешь?
– А ты уже, естественно, все знаешь.
– Это не только я – все знают. Давно пора, а то Женьку извела совсем, высох весь.
– А почему ты решила, что он из-за меня высох? Это он из-за Мадонны с младенцем тает. А она, знаешь ли, как собака на сене – и от себя не отпускает, и к ней не подойти.
– Зато к некоторым подходят все кому не лень. – Даша начинала заводиться. – Ты поделись секретом, как мужиков к себе затаскиваешь, ведь это чего надо наобещать, чтобы к тебе кто-нибудь подойти отважился.
– Ладно, делюсь, записывай! – Татьяна вызывающе откинулась на спинку стула, закинула ногу на ногу. – Подхожу к приличному мужчинке, заметь, Даринка, к приличному, а не чмошнику, затем тихонько так говорю: «Вы меня не помните? А если подумать?» Главное, чувствовать себя уверенно, прищурить глаза и нацепить понимающую улыбку. Срабатывает процентов на девяносто. Начинают вспоминать, мяться. А уж если ты его имя где подхватишь…
– А если подхватишь не имя? – Даше уже надоела эта пустая болтовня. – Татьяна, короче, денег не дам. Еще какие-нибудь будут просьбы или пожелания?
– Дай денег, тебе же лучше – я скрючусь, квартира вам с Женькой останется. Не жмись. Я же знаю, у тебя есть!
– А я и не сказала, что нет, я сказала, что не дам.
В дверях зашевелился ключ, и вошедшая хозяйка, увидев гостью, заторопилась в комнату.
– Баба Вера, – позвала Даша. – Иди с нами чай пить, с печеньем. Таня уже уходит.
Татьяна поднялась, сладко потянулась:
– Ладно, старухи, глотайте свой чай с печеньем, – не спеша обулась и вышла, хлопнув дверью.
Даша опустилась на стул, некоторое время сидела, горько сдвинув брови, потом с сожалением глянула на часы и стала раскладывать печенье.
Женьке Захарову уже изрядно поднадоело заниматься этим нудным делом – домашним хозяйством. Эта ежевечерняя готовка, хождение по магазинам, стирка… Как это женщины всю жизнь с этим маются, а некоторые даже умудряются быть счастливыми? Позавчера рыба, вчера окорочка, а сегодня что сообразить?
Сейчас он опять стоял у прилавка магазина и растерянно разглядывал цветастые упаковки. Так чем же все-таки порадовать болящую сестрицу? Ни черта дома не делает, хоть бы раз сама ужин сварганила! Все пофигу! Так, стоп! Вот так и сам не заметишь, как станешь нудистом. В смысле – занудой. Татьяна больная, и он должен о ней заботиться, вот и все. Она теперь и сама старается терпеть. Не зря позавчера мужику звонили.
– Девушка, подайте мне, пожалуйста, вон тот кусочек вырезки. Да-да, этот и пакет гречки, – заказала впереди стоящая девушка.
– Мне то же самое, – повторил Женька и задумался, а что, собственно, он будет делать с мясом. Девушка укладывала продукты в пакет и приветливо поглядывала на парня.
– Здравствуйте, – обратилась она к нему.
– Здравствуйте, простите, а… – Женька не мог вспомнить, знаком ли он с этой молодой особой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13