Теперь еще предстоит грандиозный скандал с отцом по поводу моей свадьбы, которая состоится разве только по приговору суда, и то – если меня приговорят к расстрелу через повешение на электрическом стуле, – скороговоркой несла полную чепуху Марина, намеряя километры. – Все, как только закончится этот кошмар, начинаю новую жизнь! Найду себе какого-нибудь совершенно нормального, рядового инженера и выскочу за него замуж. Нарожаю кучу детей и буду их воспитывать. Учить иностранным языкам, таскать по спортивным секциям и прививать им любовь к прекрасному, – бегая от двери к окну и в обратном порядке, сама с собой продолжала разговаривать Марина.
Она вдруг резко остановилась у двери и приложила к ней ухо, прислушиваясь к тому, что происходит в гостиной. Не услышав ничего, она возобновила свой марафон по кухне.
– Да, прививать любовь к прекрасному… к мужу-инженеру… Господи, что я несу? По-моему, у меня сносит крышу, недаром сегодня этот Максим назвал меня ненормальной. Я, наверное, такая и есть. Нормальные люди в подобные истории просто не попадают! Что же они так долго его оперируют? С ума можно сойти от ожидания, – снова подскочив к двери и прислонившись к ней ухом, бормотала Марина.
Когда прошло уже больше часа и терпение Марины было уже на последнем пределе, открылась дверь и из комнаты вышла Анастасия.
– Наконец-то, – выдохнула измученная ожиданием девушка, со всех ног бросаясь к подруге. – Ну как там? Как прошла операция? Он не умер? Сердце не остановилось? Он живой? Здоровый?
– Жив, жив твой раненый. Успокойся ради бога, – отмахнулась Настя от подруги и начала стягивать с рук резиновые медицинские перчатки. – Операция прошла отлично, Константин – хирург от бога. Сердце стучит как положено. Пульс почти нормальный, а вот насчет здоровья ты, по-моему, немного погорячилась. Как может быть здоров человек, которого только что прооперировали? – тяжело вздохнула Анастасия и присела на стул.
– Ай, не обращай внимания! У меня от переживаний мозги в другую сторону потекли. Лучше расскажи, как все прошло. Он скоро поправится? Можно его уже сегодня отсюда увезти? Ты же понимаешь, я не могу оставлять его в квартире. Вдруг отец приедет или мой экс-жених заявится? Что мне тогда говорить? Откуда в моем доме посторонний мужчина, да еще больной? На Мальцева мне, конечно, наплевать, а вот отец – это уже серьезно, – закатила глаза под лоб Марина.
– Да уж! Владимира Сергеевича провести – легче повеситься, – подтвердила Настя и сморщила носик. – Но успокоить мне тебя нечем, подруга. Прооперированный пока нетранспортабелен.
– Это как? Это почему? Что значит – нетранспортабелен? – так и подпрыгнула Марина. – Ничего подобного! Сегодня же он должен испариться из моей квартиры! Я отвезу его пока на дачу к Светке, она мне ключи оставила. Отец об этом не знает, поэтому можно будет сразу же вздохнуть спокойно. Сколько понадобится времени, чтобы Максим выздоровел? – протараторила она на одном дыхании.
– Трудно сейчас прогнозировать, – пожала Настя плечами. – Думаю, недели три, может, и две, но уж никак не меньше.
– Что?! Целых две недели?! – заорала Марина, но тут же, закрыв рот рукой, перешла на зловещий шепот: – Ты соображаешь, что говоришь? О каких неделях может идти речь? Я что, все это время должна буду нянчиться с этим парнем? Ничего подобного я позволить себе не могу! Надо же такое придумать – целых две-три недели, уф! С ума ты, что ли, сошла, Настена? – пыхтела она, возмущенно раздувая щеки.
– Я-то здесь при чем? – хмыкнула Настя. – Сама его сюда притащила, сердоболие проявила, меня на помощь позвала, даже четырех тысяч «зеленых» для хирурга не пожалела. Чего ты от меня-то хочешь? Чтобы я сейчас на своем горбу оттащила его на улицу и бросила там? Или чтобы я вместо тебя здесь сидела и кормила его с ложечки? Извини, дорогая, но такой роскоши я себе тоже позволить не могу, – развела докторша руками и хлопнула ими себя по бедрам. – Мне, видишь ли, работать нужно, чтобы заработать на кусок хлеба, и желательно с маслом. У меня, моя милая, в отличие от тебя нет богатого папы, свои денежки я зарабатываю собственным трудом.
– Злая ты, Настя! При чем здесь деньги моего отца? – нахмурилась Марина. – Я тоже собираюсь свою фирму открыть и работать, как все нормальные люди. Для чего, спрашивается, я университет заканчивала? Не для того же, чтобы дома сидеть. Просто я думала, что замуж выйду, и пока приостановила процесс. Но теперь, когда никакого бракосочетания не будет, я процесс снова запущу, – с обидой в голосе выговаривала подруге девушка.
– Ладно, не дуйся, это я так, от перенапряжения, наверное. Не думай, что так легко ассистировать хирургу, да еще не в больнице, а в квартире, когда больной лежит на обыкновенном столе, – миролюбиво проговорила Анастасия и обняла подругу за плечи. – А насчет твоего больного Максима – это вовсе не шутка. Ранение серьезное, место очень уязвимое, процесс заживления может заметно затормозиться. Вот если бы он был в больнице, где имеется нужное оборудование, тогда другое дело – все пошло бы намного быстрее. За ним, естественно, нужен уход, ты хорошенько подумай, как это осуществить, чтобы не оставить его без присмотра. Сейчас, конечно, не проблема сиделку по объявлению нанять, но ты же сама говорила, что он просил его спрятать на какое-то время. Значит, он не хочет, чтобы кто-то знал, где он может быть. Посторонний человек – это чужие уши и глаза. Сама знаешь, насколько люди до чужих секретов охочи, особенно бабы. Наверняка заинтересуется – что да как? Все-таки ранение, а это серьезно, моя дорогая! Так что решай сама, что будешь делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14