Он даже не умеет с шиком потратить то, что срубил. Мало того, все предприятие держится на одной влюбленной бабе, причем какой бабе! Хватит, по горло сыт этой истеричкой! Наглая, тупая потаскуха! И она верит, что ею всерьез может интересоваться такой мужчина, как я? Ух, до чего ж ненавижу эту корову! А с тех пор как познакомился с Заславскими, и вовсе видеть не могу! Послать бы к чертям Банащака, корову Халину, Монополию и вжениться бы в эту семейку… Малявка избалованна и высокомерна, но и не такие сикухи у меня сапоги лизали. Вообще-то я еще не просек, кто мне больше нравится, шмакодявка или ее маман. Идеально было бы жениться на соплячке, а с мамашей закрутить роман. Люблю зрелых женщин, а эта еще и такая притягательная…
Увы, хозяйка дома ведет себя со мной пусть и вежливо, но холодно и отстраненно. Пока побаиваюсь с ней фамильярничать. Ее не раскусишь. Если в этом роскошном теле на самом деле сидит примерная жена и мать, такой объект надо долго осаждать. За такими на карачках наползаешься. Стоит прежде времени позволить себе какую-нибудь мелочь – выкинут за дверь.
Женщина-загадка, женщина-сфинкс, сколько их уже было! А после первой же умело приправленной вином ночки из койки не вытряхнешь, такие похотливые.
Наверное, я все-таки произвел на нее впечатление, только не показывает. Я ее притягиваю, но она боится за дочку. Испугалась за свою телку, считает небось, что я для нее слишком стар. Да и положение мое не больно нравится. Художник без имени, еле сводит концы с концами, спиртовой завод… фу, как это вульгарно. А еще не знает, что я там не на ставке, а по договору работаю…
Между прочим, я и сам колебался, идти на этот вечер или не идти. Боялся встретить кого-нибудь из прежних знакомых. Сразу бы всплыли старые сплетни. Это потом, когда пущу здесь корни, на сплетни можно будет наплевать.
Но все-таки пошел, и правильно сделал! Успех со всех сторон. С порога обаял подружек хозяйки – таяли, как сальные свечки, даром что старые калоши. Вообще-то ничего нового в этом нет, все бабы на меня вешаются, подчас не знаешь куда деваться.
Зато мужики отнеслись ко мне без особого энтузиазма, но дорогу я пересекать никому не стал, а Заславского и вовсе купил картами. Карты и впрямь супер, они и должны быть такими, чтобы сделать свое дело.
Заславский под каблуком у своих баб, кроме того, подолгу бывает за границей, словом, мне все это на руку. Вскоре я останусь единственным мужиком в доме.
Вообще-то надо отдать этому примитиву Банащаку должное, сноровистый мужик. Чтобы выискать такую малину, нюх нужен, как у ищейки!
Попробую-ка я использовать Заславского уже сейчас, до его отъезда. Так или иначе, осыпая мадам знаками внимания, надо постараться еще и соблазнить эту заумную малявку, но так, чтобы родительница не просекла раньше времени. Когда дочурка залетит, мамуле воленс-неволенс придется смириться.
Сразу после именин мадам лапоть Банащак выпер меня в Свиноустье. Я хотел полететь в Щецин самолетом, ненавижу трястись в поезде.
– Поедешь на машине, по дороге изучишь, как обстоят наши возможности в маленьких городишках. – Банащак недавно купил «Варшаву» и держал ее на задворках «Омара».
Пришлось вскочить ни свет ни заря, потому что Банащак велел не оставлять машину рядом с виллой Заславских. Я не настаивал – владельцев «мерседеса» такой колымагой не удивишь. Зато у меня глаза на лоб вылезли, когда я взял в руки техпаспорт.
– На кой Заславской «Варшава»? – спросил я, как распоследний лох.
– А твое какое дело? – буркнул этот барбос.
Я смолчал, поскольку не сумел еще подобрать нужный тон в отношениях с Банащаком – только начинал ползать на этой территории и знал, что чем меньше спрашиваешь, тем лучше.
Неужто Заславская в доле с Банащаком и в курсе наших интересов? Ни фига себе! Однако эту мыслишку я заныкал поглубже, хотя в душе уржался над тем, что мое состояние и приданое Доротки могут иметь одно и то же происхождение.
Долго я мозговал, как с пользой для себя употребить это открытие. А никак. Потому что не может такого быть. Просто Заславская одолжила машину Банащаку, и все. Зачем ей такая колымага?
Что-то тут все-таки не сходится.
В Свиноустье меня приняла пани Марыля. Тоже вилла, тоже бриллианты на пальцах, только стиля Заславских и в помине нет. Издалека воняло мошенничеством, снобизмом и вообще какой-то мерзостью.
– Меня прислал Мишура, – так распорядился начать разговор Банащак.
– Вот уж не думала, что у Владека есть такие друзья! – заворковала эта мымра голосом простуженной гиены, даже повыше вздернула подбородок, чтобы гармошку на шее растянуть. Под глазами темные мешки, которые никакой штукатуркой не замажешь, а туда же: ощупала взглядом мои бедра, плечи, морду. Вот-вот облизнется, как кошка. Знаю я эти взгляды.
И такая злость на Банащака меня взяла! Я сразу просек, почему он меня к этой холере послал. Что он себе думает, что я с каждой потаскухой в койку валиться стану ради наших дел? Хватит с меня Халины! Халина! Это ж цветок нетронутый рядом с этой засохшей ведьмой!
Она пошкандыбала к серванту, ноги и фигура у нее были еще ничего. На столике появился коньяк.
– И сколько же ты стоишь?
В первый момент я даже не понял, о чем она. Видок у меня был, должно быть, как у дошколенка, а ведь мне уже тридцать пять, и воспитывался не в пансионе для благородных девиц!
– Во всяком случае у вас денег не хватит! Я аж затрясся от бешенства. Как это чучело смеет думать, что я продаюсь? Неужели у меня такой вид?
Заславские и эта, как ее там… Марыля относятся ко мне с одинаковым презрением. Конечно, каждый подходит со своей меркой, но все равно унизительно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78