За
неповиновение и за это соглашение "Кридогов", но она взяла всю
ответственность на себя. Я думаю, ей не стоило этого делать. Ты предал
нас, а теперь мы, у кого осталась еще честь, вынуждены мириться с
результатами этого предательства и жить по новым правилам. Запомни: мы
тебе этого не простим, никогда. Келовар и его солдаты с удовольствием
наблюдали, как умирал Джаллалудин. С удовольствием и торжеством, с подлым
торжеством бесчестия над честью. И теперь каждый раз, когда кто-нибудь из
них посмотрит на джелийского легионера, он снова и снова будет переживать
то торжество, которое ты ему подарил.
Дахар смотрел прямо перед собой и молчал.
- Белазир просила передать тебе еще кое-что, - добавил новый первый
лейтенант, - ты - целитель, можешь продолжать лечить. Но не легионеров.
Горожан, проституток, делизийцев, гедов, если хочешь, - но не легионеров.
Ты недостоин касаться их.
- Последние слова твои или Белазир?
- Иди отсюда, горожанин!
- Скажи, ее или твои?
Исхак сделал шаг вперед и поднял трубку с дробью.
Все, что было Дахаром-легионером напряглось и приготовилось к бою.
Однако сражаться сегодня он не только не мог, но и не хотел. Жрец заставил
себя отвернуться от Исхака и направился назад той же дорогой, что и
пришел, не останавливаясь до тех пор, пока не оказался за пределами
караульных постов. Дорожка из врофа слабо светилась в темноте. Он пошел по
ней, думая о том, что самое безопасное место для него - Дом Обучения.
Другого места в Эр-Фроу - нет, ибо когда солдаты Калида узнают, что его
выгнали из Джелы, они начнут охотиться за ним, как свора кридогов.
Дахар дотащился до конца коридора в Доме Обучения и забрался в темный
альков в углу, из которого можно было видеть оба входа. Затем положил свое
оружие на подстилку из маленьких веточек, так, чтобы его легко можно было
найти в темноте. Несмотря на усталость, сон пришел не сразу. Дахара
тяготило одиночество.
Одиночество казалось серым, тусклым, таким же металлическим, как и
вроф, на котором он лежал. Одиночество преследовало его с самого детства
и, вероятно, было его предназначением. Оно походило на холодный туман,
поднимающийся с земли, где один неверный шаг может завести легионера в
трясину. Дахар понял, что сделал этот неверный шаг, оказался таким
дураком, что попытался служить двум господам сразу: науке гедов и клинку
чести братьев-легионеров. Но наука оказалась лишенной чести, лишенной
братьев, лишенной всего, кроме холодной металлической боли, которую
причиняла ему.
Наконец он погрузился в сон. И увидел себя мальчиком, охотившимся в
вельде вместе с другими подростками еще невыбранными в кадр. Они знали,
что, когда вернутся, получат от мастера порку за то, что без спроса
сбежали с тренировочного поля. Стоял Последний свет. Небо было горячим и
синим. Дахар послал стрелу прямо в голубизну неба, и она каким-то чудом
угодила в кридога, чудовище с тремя глазами и огромными клыками. Он не
видел клыков, но знал, что они есть. Мальчишки хотели убить животное, но
Дахар загородил его собственным телом и закричал: "Нет! Нет! Я должен
отнести его моей матери! Она умрет без него!" Но подростки все же
оттолкнули его и убили раненое существо. Но в тот момент, когда
толкающиеся мальчишки коснулись Дахара, он почувствовал у горла клинок
Келовара.
Кто-то наступил на веточку подстилки, на которой лежало оружие, и
Дахар сразу же проснулся. Сжавшись в комок, он зажал в одной руке нож, в
другой - трубку с дробью. И старался стряхнуть с себя усталость и остатки
сна.
На другом конце коридора стояла фигура, сзади ее освещал слабый свет,
лившийся через арку входа. Кто это мог быть? Фигура была недостаточно
высока для джелийского легионера, да и для делизийского солдата тоже.
Женщина? Нет, это не сестра-легионер. У сестер-легионеров тела были
сухощавыми и мускулистыми от длительных тренировок.
Прижавшись к стене, Дахар тихонько поднялся на ноги и занял самую
выгодную позицию для обороны. Вдруг вспыхнул свет, оранжевый свет, и
ослепил его. Послышался голос:
- Ты не можешь находиться здесь без замка, - сказал Гракс. В его
руках был лоскут оранжевой ткани. - У всех людей в Эр-Фроу есть замки,
Дахар. Тебе тоже нельзя без него. Это небезопасно.

32
Когда Дахар оставил Эйрис возле Серой Стены, она отправилась собирать
травы, чтобы приготовить для СуСу успокаивающий отвар.
Эйрис вспомнила, что видела шар-траву по пути в Дом Обучения в тот
день, когда пошел первый дождь в Эр-Фроу. Трава росла за яркими
серебряными колокольчиками в глубокой тени возле ствола. Может быть,
серебряные колокольчики снова расцвели после этого дождя, но даже и без
этой приметы Эйрис надеялась, что сможет найти нужное место. Она шла по
дорожкам гедов и все еще чувствовала тепло ладони Дахара у себя на руке.
Думала о том, что произошло за те часы, которые она провела у постели
больного великана.
За деревьями мелькнула чья-то тень, и Эйрис замерла на месте. Через
минуту тень превратилась в каменщика, которого Эйрис немного знала, это
был большой краснолицый мужчина. Он кивнул Эйрис и прошел мимо, не
останавливаясь, но женщина успела заметить его тревожно сжатые губы.
Она без труда нашла шар-траву позади серебряных колокольчиков. Все
колокольчики завяли. Опустившись на колени на металлическую дорожку и
раздвинув высокую траву, Эйрис принялась разглядывать растения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128