- К сожаленью, не смеем вас задерживать, -галантно вывернулся Евгений Карлович.
- Ну что ж, -Папа с грустью посмотрел на Катерину, - наше вам…
- Всегда к вашим услугам, -очаровательно заулыбалась бабуля, поднимаясь первой. За ней повскакивала вся наша нестройная команда-ураган и принялась нестройно прощаться.
- У нас было очень мало времени, -мурлыкала Катерина.
- Всего вам самого наилучшего, -щебетала я, поправляя челку, коварно открывшую расцарапанную щеку.
- Был рад с вами познакомиться, -кивал Евгений Карлович, как всегда расслабленный и до жути спокойный внешне.
- Мы выходим, да? -бабуля шагнула к двери.
- Выходите, -пожал плечами Папа, - до свидания.
«Прощайте», - подумала я, пулей вылетая за дверь.
С тех пор прошло довольно много времени, но по сей день, вспоминая эту историю, мы четверо сходимся на одной детали единодушно - никогда, ни в одном доме не преодолевали мы путь от второго этажа до входной двери за такой короткий промежуток времени. Нашей скорости могли бы позавидовать величайшие иллюзионисты современности. Дэвид Коперфилд рыдал бы у нас на груди, умоляя нас выдать свой секрет, а потом оставил бы сцену и посвятил бы остаток своей жизни изучению нашего феномена. Ученых мы тоже заинтересовали бы весьма.
Впрочем, в тот момент это нас не очень заботило. В три секунды выскочили мы из Папиного гостеприимного дома и через пару огромных прыжков оказались в машине Евгения Карловича. Он завел мотор и рванул с места так, что нас вдавило в сидения.
Вырулив на шоссе, он слегка поуспокоился, сбавил скорость, а к нам потихоньку начал возвращаться дар речи.
- Итак, -подала голос я, - мы отдали картон бандитам. Очень жаль, я как-то к нему привыкла.
Бабуля издала неестественный смешок и отвернулась к окну, за которым лениво плыли коттеджные поселки, утопающие в нежной зелени.
- И что теперь с владельцем картона делать? -сдержанно поинтересовалась Катерина.
Ответ на ее вопрос не успел последовать, потому что Евгений Карлович вдруг резко затормозил. Мы с Катериной полетели вперед и ткнулись в спинки передних сидений.
- Вы что? -собралась возмутиться я, да не успела, потому что бабуля открыла свою дверь и выскочила из машины так поспешно, что пятки засверкали. Я со сдержанным любопытством выглянула в окно.
У обочины дороги, рядом с нашим мерседесом (да простит мне Бог, что мерседес Евгения Карловича я называю нашим), была припаркована новенькая блестящая шкода. Приглядевшись, я с изумлением увидела, что за рулем ее сидит наш недавний знакомец - оценщик, смахивающий на похоронного агента. Бабуля некоторое время бурно беседовала с ним, размахивая руками и возбужденно что-то обсуждая. Потом бабуля яростно хлопнула себя по лбу и бегом рванула к нам.
- Детка, -она влезла в мое окно почти по пояс, - гони деньги.
- Какие деньги? -поинтересовалась я бесцветным голосом.
- Такие деньги, -взбесилась бабуля, - детка, не валяй дурака, те, что тебе дал Малыш.
- Ах, деньги, -натянуто засмеялась я, - а зачем?
- Гони конверт! -взорвалась бабуля, - не время сейчас прикидываться неизвестно кем!!!
Со вздохом протянула я бабуле конверт, и некоторое время мы с ней перетягивали его каждая на себя. Я широко улыбалась, но конверт отпускать не спешила. Бабуля побагровела, вены на ее королевском лбу вздулись. Я продолжала улыбаться.
- Приедем домой, -прошипела бабуля, с силой вырывая у меня конверт, - я тебя выпорю. Поняла?
Со вздохом я кротко кивнула. Жестокий мир, жестокие сердца… Бабуля тем временем побежала обратно к оценщику и вручила ему наши денежки. Они долго жали друг другу руки, весело смеялись, а я понимала, что ничего не понимаю.
- Чего это они? -озадаченно просвистела мне на ухо Катерина.
- Не знаю, -честно ответила я, - Евгений Карлович, - повернулась я к нашему храброму искусствоведу, сидевшему за рулем тихо, как мышка, - что тут происходит?
- Ничего особенного, -примирительно, как душевнобольной, заулыбался мне Евгений Карлович, - сейчас все станет ясно, как день.
- Хотелось бы, -жалобно проговорила Катерина, - а то я совсем-совсем ничего не понимаю.
- Терпение, красавицы, -ответил Евгений Карлович и погрузился в молчание.
Упоминание о красоте я восприняла как выпад в адрес собственной неотразимой физиономии и надулась, как индюк. Впрочем, длилось это недолго.
Бабуля ворвалась в машину, как ураган, плюхнулась на сидение рядом с Евгением Карловичем, достала папиросы и блаженно закурила.
- Бабуля!!! -не выдержала я, - зачем ты отдала ему наши деньги?
- Для того, детка, -повернулась ко мне бабуля, - чтобы он поступился некоторыми принципами.
- Не поняла, -опешила я, - какими принципами?
- Профессиональными, конечно, -бабуля выпустила дым в потолок, - да не дрейфь, детка, это разве деньги были?
- Для кого как, -буркнула я, все еще не понимая, что происходит.
- Вот сейчас будут деньги, -веселилась бабуля.
- И откуда же, интересно? -тоскливо спросила я.
- От настоящего владельца картона, -просияла бабуля.
- За что? -замороченно выдохнула я, но страшное подозрение уже стало закрадываться в мою душу.
- За то, -принялась терпеливо, как дебильному ребенку, объяснять мне бабуля, - что мы ему подлинный картон вернем.
- А Папа? -с тихим трепетом спросила я.
- Папа эту рокировку и предложил. Ему так удобнее. Волки сыты, и овцы целы, -обернулся к нам Евгений Карлович. - Мы не возражали.
- Согласись, детка, -пробасила бабуля, попыхивая папиросой, - все довольны.
Осознание того, что сейчас произошло, обрушилось на меня всей тяжестью. Катерина рядом со мной истерически захихикала.
Я же откинулась на спинку сидения и прикрыла глаза.
Старые авантюристы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100