Мол, сейчас она чувствует в себе силы сделать это, в мгновение ока высыпает в свою чашку какой-то порошок и залпом выпивает полчашки. Вторую половину ты не даешь ей выпить, но она уже падает, сраженная препаратом неизвестного происхождения. Ну, как?
- Гм… - я с сомнением покачала головой, - ужасная бредятина…
- Эх, детка, сейчас каждый критик, а пусть кто-нибудь сам попробует придумать что-нибудь - ни-фи-га, - обиделась бабуля. - Не переживай, сейчас такого наплетем - все будут рыдать от восторга!
- Ну, - с сомнением протянула я, выходя из ванной с полотенцем в руках, - наплести, оно конечно, наплетем, только чего?
Ответить мне бабуля не успела - раздался звонок в дверь. Я красноречиво взглянула на бабулю и отправилась открывать. На пороге стояли очень сосредоточенные врач с медсестрой.
- Здрас-сте… - замялась я на пороге, - у нас больная на кухне. Отравилась…
- Так, - бригада скорой проследовала на кухню. Раису Захаровну обнаружили сползшей под стол, подняли и принялись обследовать. Обследовать долго не пришлось.
- Что она принимала? - деловито поинтересовался врач.
- Я не знаю, - затараторила я. - Я вообще эту женщину первый раз вижу. Пошла за хлебом, а она плачет на улице. Я спросила, что случилось, а она говорит: муж ушел, к молодой, и куда же ей теперь податься, все такое… Я ее домой к себе привела, налила чаю, успокаиваю сижу, а она как себе в чай какой-то порошок сыпанет, как выхлебает полчашки… И свалилась через минуту, - судя по тому, что я еще не провалилась под землю от своего отвратительного вранья, получалось у меня довольно складно… Бабуля смотрела на меня с уважением.
Врач, холеный молодой мужик, слушал меня очень внимательно, а порой делал тоненькой светленькой медсестре какие-то знаки глазами. Девушка от этого почему-то краснела, как майская роза.
- Срочно промываем желудок! - рванулся к своему сундуку врач по окончании моего рассказа, - как же можно, солидная женщина в летах, - приговаривал он, ковыряясь среди ампул и пластов таблеток, - а такие ребяческие выходки. А вы, девушка, зачем ее к себе в дом потащили?
- Она так убивалась, - пожала плечами я.
- Теперь отдувайтесь, - улыбнулся врач, - таз найдется?
Я молча показала на тазик, приготовленный у диванчика.
Скорая свое дело знала - уже через минуту Раиса Захаровна отбивалась, кашляла и размахивала руками. Я старалась не смотреть. Бабуля же, напротив, пристроилась у косяка и с интересом наблюдала за медицинскими манипуляциями.
Следующие полчаса Раисе Захаровне промывали желудок. Да… Зрелище не для слабонервных. Судя по всему, отсутствием аппетита бедняжка не страдала - позавтракала перед походом ко мне плотно.
Раиса Захаровна булькала и плевалась, врач тихо переговаривался с медсестрой, кот путался под ногами и с интересом нюхал содержимое тазика, за что и был выдворен, в общем, все шло прекрасно. Тут к Раисе Захаровне вернулось сознание.
- Картон… - слабо прошептала она.
- И эта туда же, - пробормотала я себе под нос, - крыша у всех поехала.
- Какой картон? - спросил врач.
Бабуля красноречиво пожала плечами, мол, она тут вообще проездом.
- Мы забираем ее, - выдохнул врач, кивая на Раису Захаровну, у которой видочек был - краше в гроб кладут, - сейчас она уже может слабо перебирать ногами. У нее есть какие-нибудь документы?
- Вот ее сумка, - я подняла с пола сумку Раисы Захаровны, достала ее паспорт и протянула доктору. Тот внимательно его изучил, склонился над больной и громко, внятно произнес: - Ольга Семеновна! Вы меня сейчас слышите?
- Да… - сдавленно проговорила моя утренняя визитерша.
- Мы вас госпитализируем.
- Нет… - слабо запротестовала бывшая Раиса Захаровна (она же Ольга Семеновна), - не надо.
- Хорошо, - потер руки врач, - пишите отказ от госпитализации. Но тогда вы умрете. Слышите? Умрете! Мы обязаны вас госпитализировать.
- Держите ее, - врач повернулся ко мне.
Нечеловеческим усилием, на счет три, подняли мы отбивающуюся Раису Захаровну на руки, поставили на пол, обули и повели прочь из квартиры, придерживая со всех сторон.
В лифте она вдруг жалобно завыла, обреченно встряхивая головой и с опаской поглядывая на меня. Медсестра стала ласково утешать бедняжку.
- Не плачьте вы, он козел тот еще был, муж ваш, судя по всему. Да вам повезло, отдохнете от него наконец, зачем такие крайние меры? Вы еще молодая, видная, найдете себе хорошего мужчину, что так убиваться…
С каждым новым словом медсестры лицо Раисы Захаровны вытягивалось все больше и больше, а при упоминании о ее, Раисы Захаровны, молодости, та и вовсе пришла в замешательство, даже рыдать перестала. Некоторое время она еще ошарашенно моргала глазами, а затем, окончательно деморализованная, без чувств уронила голову себе на грудь.
- Все мужики - сволочи, - категорически заявила медсестра и многозначительно посмотрела на врача. Тот почему-то потупился.
Лифт приехал на первый этаж, сообща мы выволокли Раису Захаровну из подъезда и запихали в машину скорой помощи.
- Спасибо, - доктор пожал руку моей бабуле.
- Не за что, - скромно пожала плечами та. Мне стало обидно. Ко мне приходит злоумышленница, я героически обезвреживаю ее, а все лавры достаются бабуле. Нет в жизни справедливости.
- Мы везем ее в Первую градскую больницу, - бросил нам через плечо врач, залезая в машину, - это на случай, если вдруг решите справиться о ее здоровье.
- Иначе и быть не может, - заверила врача бабуля, - до свидания.
- До свидания, - помахал нам рукой врач и захлопнул дверь. Шофер завел мотор, и вся дружная компания торжественно отбыла.
Мы с бабулей облегченно вздохнули и еще немного постояли перед подъездом, переводя дух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100