Бурханкин стушевался, притих.
- Да, так, в общем, никто... В общем, все... Но, это... не всерьёз же.
Болотные глаза Франца уже зацвели свежей ряской. Он уже был весь в поиске, что называется, "обострил нюх". И поехало, и закрутилось то, что называется следствием и что в прежние годы составляло смысл жизни Игоря Максимильяновича.
Он заинтересовался семейным архивом. Ему загорелось посмотреть старые письма, фотографии, документы Степновых. В общем, - всё то, что есть в доме даже самого одинокого человека.
Бурханкин, который по собственной инициативе два раза в день поливал приусадебный участок фермера и кормил птицу, - всю ответственность взял на себя...
- Фима, давай его возьмём! - уговаривал он Франца, с жалостью глядя на вертевшегося вокруг них лохматого пса, черного, как вороний глаз. - Там хоть будет где побегать.
Игорь Максимильянович возразил:
- А потом потащим за собой в Охотный?.. Нет уж, хватит с него, набегался! - непреклонно решил он, заметив, как извернулся Фомка, яростно выкусывая загривок. - Напомни мне завтра ошейник от блох купить. А то ведь изведётся, бедный: всё лето впереди.
Бурханкин не отставал, он не мог видеть собак в квартирах городского типа.
- Он же охотничий пёс. Для него движение - что для тебя ванна! - И тут же переспросил: - А в Охотный разве не пускают с собаками? Я бы на их месте сделал во дворе загородочку! Какой же охотник без собаки?..
- Гениально! - одобрил Франц: - Смотрителем - могли бы тебя назначить. Кто лучше с этим справится?!. Хочешь, сегодня же и предложу твою кандидатуру на пост?
Бурханкин кивнул, гордо выпрямился и поставил ультиматум:
- Только не в сезон. В сезон я слишком занят. А если не согласятся не станем у них ужинать! Вот!
И оторопело заморгал: чего это у него вдруг вырвалось?..
Чтобы добраться до усадьбы фермера, надо было пройти сквозь садовые участки, освоенные парочками горихвосток, через поле - прибежище звонких жаворонков, получившее от жителей в этом году послеродовой отпуск, миновать ржавую полуразобранную одноколейку, где зимой пролегал санный путь.
Игорь Максимильянович ругал жару, а Бурханкин поддразнивал свистом птиц. Да так ловко - не отличить!.. Фомка где-то носился, то исчезая, то выныривая из кустов совсем близко, чтобы хозяин не волновался.
Егерь перестал свистать и пригнулся к земле.
- О, Фима, гляди, оследие велосипеда.
- Так не говорят, - поправил его Франц. - Скажи: след велосипедной шины.
- А вот и нет! - горячо возразил тот. - Вот здесь ты, это... ошибаешься. Когда ты, к примеру, идёшь, или, это... вдруг споткнёшься, то на дороге остаётся след. А вот если бы ты, к примеру, волочил ногу, то за ней бы тянулось вот как раз ножное оследие!..
- Ну спасибо, Вилли-следопыт! Размечтался! - заметил Франц.
- Да нет, я не к тому! - Бурханкин смутился и снова начал объяснять: Вот если бревно протащили по земле, то будет борозда, а если по асфальту, то останется бревновое оследие - по щепкам же видно!
- А как тогда быть с "культурным наследием"? Что волокли в этом случае?
Егор Сергеевич озадаченно глянул на Франца и снова засвистел.
Когда перед путниками приманчиво заблестел новенькой крышей пятистенок, Бурханкин серьёзно предупредил:
- Фима, ты возьми собаку на сворку, у них там сторожевой пёс зверюга!
Франц кивнул и свистнул. Его питомец заскулил, заюлил, но с места не двинулся. Путники увидели, что он сделал стойку на куст, где сидел небывало огромный мотылёк. Сквозь поникшие крылья тускло просвечивала молодая зелень.
Мотылёк на Фомку реагировал как-то вяло, еле шевельнулся.
Ускорив шаг, хозяин прикрикнул:
- Фомка, рядом! Неслух... - Тот подчинился, дал себя пристегнуть, хотя по инерции продолжал рваться с поводка.
Игорь Максимильянович, притянутый собакой к вожделенному кусту, обнаружил, что никакая это не бабочка: на кусте повис кусок тряпки, очень тонкой и очень прозрачной.
Ткань еле открепили.
- Вилли, погляди, не об этом ли речь? - бросил Франц через плечо.
- Где? Что? - заволновался Бурханкин и подкатился к плечу охотника. Да-да-да! Похоже, что это, наверное, тот самый шарфик! Как он здесь оказался?..
- "Похоже... наверное..." Ты мне точно скажи! - потребовал Франц.
Бурханкин беспокойно возразил:
- Откуда я могу знать наверняка? Я его и видел-то всего одну секунду!
- А платье в доме?..
- Скорее всего. Где ж ему ещё быть?
- Тогда пошли быстрее!
Дом Фермера стоял метрах в двадцати от усадебных ворот, которые миновали беспрепятственно. Калитку никто не охранял. Где-то далеко курлыкали куры.
- Чего-то тихо у них, - недоумевал Бурханкин. - Чего-то я это... не пойму, что так тихо?..
Он чертыхнулся себе под нос: споткнулся о цепь, лежащую на земле металлическим удавом. Не долго думая, пошёл вдоль её туловища. Добрёл до тяжёлого карабина размером с кроличью голову. Карабин был отстёгнут от проволоки, тянувшейся вдоль сетки-рабицы, и валялся между кустами красной смородины.
Бурханкин двинулся в обратную сторону.
- Где зверюга-то, Варвар-то где? - встревожено бормотал он.
Франц огляделся. Сторожевого пса не было видно. Тогда он спустил Фомку с поводка и обошёл территорию усадьбы.
На участке не было ничего сверхлюбопытного. Вторая калитка на луг оказалась заперта. Каменный сарай тоже был заперт амбарным замком... Прикрыт флигелёк летней кухни... Парусиновый навес в саду под вишней отбрасывал тень на белый пластмассовый стол и четыре таких же кресла... С парника снята плёнка. Огородное пугало завалилось на бок... Возле электронасоса, качающего в дом воду из круглого колодца, валялся ещё один цепной конец с расстёгнутым ошейником да пустая миска с кляксами отколовшейся эмали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78