С того дня шарфик бессменно там торчал. До Витька дошло, что шарфика от свадебного платья Александры в пиджаке нет. Он, это... вылетел из бандероли.
Франц мало что понял, потому рассердился.
- Ты что же, думаешь, я сейчас всё брошу и пущусь на поиски этого пресловутого свадебного шарфика?..
- Да нет!.. - замахал на него Бурханкин. - Ты только рассуди, Фима, своей умной, это... - тут Егор Сергеевич запнулся, потом сформулировал: немецкой головой! Зачем Шурке с собой понадобилось забирать тряпку, которую лет пятнадцать никто из кармана не вынимал?..
Игорь Максимильянович пожал плечами:
- Может, ей захотелось надеть его вдали от мужа. Может, так ей легче переносить разлуку. Сам говорил, раньше почти не расставались.
- А если увезла, зачем тогда с дороги обратно прислала?.. - приставал гость.
- Почему послала?.. - Франц задумался. - А там в пакете больше ничего не было?
Бурханкин торжествующе покачал головой (заинтересовал-таки законника!). Понизив голос, он добавил ещё кое-что:
- А тётка её по телефону сказала, что ни на какую операцию ложиться не собиралась, и понятия не имеет, зачем Шурка к ней выехала, с её-то здоровьем!..
Игорь Максимильянович вдруг рассмеялся.
- Сколько лет этим фермерам? "Если бабе - сорок пять, баба - ягодка опять?" Да он просто надоел своей фрау! А твой Виктор Зуевич станет всем рассказывать, какая они дружная семья. Ой, не могу!.. Я-то думал, случилось чего, а ты... мне... про бабские штучки...
- Фима, зря ты! Она не такая. В наших краях одиноких мужиков много. Даже к моей липнут. А уж за Александрой полпосёлка ухлёстывали: она ведь много моложе Витька. Но Шурка - ни-ни-ни! Все наши удивлялись. Однажды...
Франц оглушительно хохотал, не останавливаясь. Очень уж хотелось, чтобы гость поскорее ушёл вместе со своими глупыми подозрениями.
Бурханкин пытался вставить слово:
- Видел бы ты его тогда... А теперь почему-то здорово переживает!
Он не выдержал и стал потихонечку подхихикивать. Круглый животик весело запрыгал над ремешком.
- Как Орфей! - Франц даже икать начал от хохота. - Возьмёт в руки балалайку и пойдёт повсюду искать свою Шурочку.
Бурханкин вмиг посерьёзнел, брови встали домиком.
- Не пойдёт! - убеждённо сказал он. - Он, это... Опять слёг с обострением!.. В нашем отделении менты его тоже обсмеяли. Искать Шурку никто не собирается. Они, как и ты: тоже сказали, что это дело внутрисемейное дело. И дела заводить не хотят: нет трупа, сказали, нет дела.
- Та-ак... - протянул Франц. Сравнение с местной милицией его задело (если не сказать - унизило). - Когда, говоришь, прислали бандероль?
Егор Сергеевич задумался, вспоминая:
- Второй день он в больнице, до этого день в милиции проторчал, а прежде, это... на переговорный, по два раза в день: надеялся, вдруг Александру что в дороге задержало. Выходит, в среду. Да, точно, в среду! Я же говорю - как раз накануне был аванс.
- Ну да, ты же утром здоровье поправлял, когда встретил фермера Степного, - вспомнил Франц начало истории. - Значит, пока она не объявлялась?
Бурханкин глубокомысленно изогнул губы, кивнул, затем помотал головой, молчаливо подтверждая: "Да нет! Поминай, как звали!"
- Откуда ты знаешь? А вдруг, пока он болеет, она уже добралась?
- Пока он в больнице, я всё время звоню её родственникам.
Франц задумался, потом вскинул густые брови:
- Я одного не пойму, Вилли, почему ты-то так суетишься? Зачем тебе?..
- Объясню! - простодушно ответил егерь. - Витёк мне должен! Он у кого денег на бандероль стрельнул? И пивом я его потом поил. Кто же мне отдаст, случись с ним чего?
Франц опять усмехнулся:
- А я здесь причём, Вилли? - он строго посмотрел на Егора Сергеевича. - Может, ты хочешь, чтобы я за него расплатился?
Тот засуетился:
- Ни-ни-ни! Боже избави! Ты подскажи только, что делать-то? К кому обратиться, чтобы её найти? Я сам всё, это... всё сам: сам всех обойду, сам расспрошу. Но я же не знаю, с чего начать...
Игорь Максимильянович будто впервые увидел Бурханкина: "Любопытный экземпляр! Фермер должен-то ему, наверняка, три ватрушки да грош с полушкой, а этот готов теперь пупок рвать, из-за... Дурак! Знал бы он, сколько сил, нервов и денег надо потратить, чтобы добиться хоть какого результата... Почти так же трудно, как по лесу бегать. Вообще-то, интересно, что же произошло с этой Степновой Александрой? Всё равно ведь завтра контракт повезу. Доделать бы, правда, ещё успеть...".
- Вилли, давай сделаем так!
Бурханкин пересел на краешек стула, выпрямился, пригладил патлы: весь - внимание.
- Сейчас, пока я окончательно не расплавился от жары, мне необходимо поработать. Завтра еду в город. Транспорт достанешь?
Бурханкин кивнул:
- Не вопрос! У Михалыча - мотоцикл с коляской.
Игорь Максимильянович покачал головой.
- Мотоцикл не пойдёт! Меня меньше четырёх колёс не устроит. Ты хоть знаешь, почему я на пенсии?
- По возрасту? - осторожно спросил Егор Сергеевич.
Франц краем глаза глянул в зеркало и недовольно отвернулся. Теперь оно, видимо, было чем-то расстроено: отражения обоих мужчин производили удручающее впечатление. Если выставить восковые фигуры на палящее полуденное солнце - получится та самая картина. Хотя окна хозяин прикрыл самодельными отражателями из фольги, солнца как раз было не так много. Зато шпарило оно, пробиваясь в щели, с удвоенной силой.
- Не будем о грустном! Нет, если сложно...
Бурханкин быстро задвигал всеми своими бугорками и шишечками:
- Почему же, я договорюсь! Можно Серёгу попросить или Палыча... Плохо, что завтра - понедельник...
- А в выходные ехать бессмысленно. Те, к кому я собираюсь, работают именно в рабочие дни.
Хозяин встал, намекая, что визитёру пора, запахнул халат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78