- Что значит стать взрослым? Жить с пустым сердцем?.. Нет уж, извините!..
ЧАСТЬ ВТОРАЯ шатун
"Как это прекрасно, когда снег не ляжет за ночь высокими буграми, но лишь припорошит землю тонким слоем!
А если повсюду вырастут горы снега, находишь особую приятность в задушевном разговоре с двумя-тремя придворными дамами, близкими тебе по духу."
Сэй-Сёнагон "Записки у изголовья".
Январь стоял в самом разгаре (если так можно выразиться о зимнем месяце). Сезон ружейной охоты закончился, но Игорь Максимильянович с Фомкой "пропадали" без егеря.
Франц не очень уж и соскучился. Напротив, в отсутствие Бурханкина он должен был подготовить ряд очень важных документов: разработать проект закона (который один депутат должен был представить в областные органы власти), проработать устав совместного предприятия (которое возглавила бы жена того депутата), доработать программу, выработать концепцию...
Но вместо изготовления бумажных деликатесов "законник" Франц устроил себе настоящий праздник: Большую стирку, Большую сушку, Большую глажку вопиющую оргию чистоты. (С кем не бывает?..)
Игорь Максимильянович вполне обжил новое жилище. Матрасы от злосчастной кровати отправились на чердак. Вместо спальни был организован кабинет: сюда из квартиры Франца перебрались письменный стол с компьютером и списанное офисное кресло на пятиногом винте. В чуланчике была устроена полноценная ванная со всеми прочими удобствами.
Покончив со стиркой, Франц разложил на столе и долго перекладывал с места на место странную коллекцию из четырёх предметов... Но вовсе не головоломку решал (хотя "дело фермера" тоже начиналось с мелочей).
Он опять, как было неоднократно, вспоминал женщину-подростка. Исчезла так же неожиданно, как и появилась...
Вот уже несколько месяцев Игорь Максимильянович не знал покоя.
"Нас бэдит полет мотылька над колыханьем свечи..."
Он провёл над дневником не один час, не один вечер, не одну ночь... Многое перечитывал десятки раз.
Диана Яковлевна невольно добилась того, что его интерес к законотворчеству изрядно поугас.
Зато к Францу вернулась способность видеть сны... Юношески пылкие сны, наполненные страстью к воображаемой героине - нежной, прекрасной, недоступной, как заря.
Франц. Свет мой! Что мне для тебя сделать?..
Она. Зачем спрашиваешь? Раскрой глаза... Мало ли дел? Любое - для меня...
Франц. Что мне будет в награду?
Она. Я... В твоих мыслях, чувствах, желаниях...
Франц. Всегда ли так будет?
Она. До последнего мгновения...
"И в последнем листе - совершенство земли..."
Нет, тетрадь в кожаном переплёте была честно возвращена ещё тогда, во время "дела фермера", в огнедышащем мае...
Но в середине сентября - поразительно! - снова попала к Францу.
Глава седьмая
Родовое гнездо
Осеннее утро выдалось прозрачным - как слеза младенца.
- Фима! - прокричал в окно Бурханкин. - Идём скорее к Диане!..
Игорь Максимильянович и сам не понимал, почему так сопротивляется визиту. Кратковременное майское знакомство чиркнуло по нему спичкой. Лучинка прогорела, ощущение вспышки - осталось...
- Почему я должен этим заниматься? - возмущался Франц. - Кто я вам: плотник, кровельщик?.. У любого из местных - знаний и практики на порядок больше, чем у меня. Флигель по швам расползается - пусть она мастеровых наймёт. Только рады будут заработать. А я всего-навсего юрист. У меня своей работы - конь не валялся...
Бурханкин не отставал:
- Во-во-во, ей нужнее всего твой опыт. Дырку-то заделать, это... проще простого. Но надо же проверить вначале, что там. У тебя столько случаев было! Твой опыт...
- Мой опыт бережёт меня от грубых ошибок, - перебил Франц, - именно потому, что я убежден: браться нужно за дело, в котором разбираешься. Или, по крайней мере, не можешь испортить.
- Так она и просит: чтобы ты разобрался!
- Во-первых, не ори. Я прекрасно слышу! Во-вторых, флигель и в мае на ладан дышал, там не разбираться надо, а разобрать: аккуратно, по брёвнышку, чтоб в один прекрасный момент на её голову не свалился. Разобрать и продать, как стройматериал... А в третьих, сказал же ясно: не пойду.
- Просто, это... душа болит, - промямлил Бурханкин. - Третий день одно и то же: как вечер, начинает из угла дуть... А потом, это... Сыплется...
- Вот пусть тогда уезжает!.. Откуда она вообще тут взялась на нашу голову?!..
- Ну что ты злишься, Фима!.. Не может она оставить флигель в таком состоянии! Без неё же за ним, это... никто не присмотрит! Может, сходим, просто посмотрим - и всё! А ты просто подскажешь, к кому обратиться, а?
Франц и сам бы не сказал, почему так раздражён:
- У тебя всё "просто"! Русским языком ему говоришь, - нет, не понимает.
- Я тоже, между прочим, не на немецком, - обиделся егерь.
Франц глянул на него подозрительно.
- С какой радости ты о ней так печёшься? Кто она тебе - родственница, приёмная дочь, внучатая племянница? Что, особый интерес?.. - И тут же пожалел о сказанном.
Но вдовец Бурханкин лишь взглянул в ответ с укоризной. Что с него взять, говорил взгляд. На охоте - нормальный человек. И вообще, за прошедшее лето я, Бурханкин, не раз уже испробовал разноцветности его настроения, - объяснял взгляд.
- Не любишь ты жизни, Фима, вот что!.. Вон Фомка твой - собака, а и то радуется, что живёт!
Игорь Максимильянович вскипел быстро, как тефалевый чайник:
- Знаешь что, шёл бы... к своей племяннице.
- А может, вместе пойдём?.. - Егор Сергеевич опустил голову. Затоптался на одном месте, начал расковыривать дырку в засаленном ватнике. Поглядел Игорь Максимильянович сверху вниз на понурую макушку егеря и понял: придётся уступить!
По дороге к Большому Дому Бурханкин суетливо успокаивал Франца:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78