- На кого дом-то оформлять? - терпеливо переспросил Франц.
- Невестка велела - на вас. Но не сразу, а когда вы найдёте, кто... До тех пор - просто живите тут, сколько потребуется. Дом тёплый. Вода есть, титан... Усадьба... Нам здесь было...
Фермер, не окончив, протянул Игорю Максимильяновичу связку ключей:
- Вот. Нужные вещи мы забрали. Остальным пользуйтесь... Приедем на девятины. Собственно, это уже скоро. Сегодня - пятые сутки... Сорок дней в городе отметим, тогда уж и сын освободится.
- Он... где?.. - насторожился Франц, почему-то сразу подумав о тюрьме.
- Он в командировке, пока не знает. Это - всё...
Действительно, всё: как только Франц машинально взял связку ключей, не посчитав возможным возражать сейчас, - Степнов развернулся и ушёл.
- Человек предполагает, а Бог располагает, - вспомнилось Францу вслух.
Похоже, Бурханкин всё время вертелся неподалёку.
- Фима, чего Витёк тебя звал? - егерь изнывал от еле сдерживаемого любопытства.
- Не было ни гроша, да вдруг алтын! - объяснил Франц.
- Фима, там уезжают. Пойдём, может, тебя захватят, чтобы тебе, это... не тащиться...
Франц раскрутил на указательном пальце кольцо с ключами.
- Я тут останусь.
Бурханкин только что не запрыгал от воодушевления.
- А я знал, а я знал!..
Чтобы удивить Франца, надо было в принципе приложить немало усилий. Но чтобы дважды удивить его за десять минут!..
- Вилли!.. Ты знал?.. И молчал?!..
Бурханкин похвастал:
- Сначала его мне сватали, но я всё равно с таким большим имуществом, это... один не управлюсь. Ленка к нашему привыкла. Да и не любит она хозяйство.
- Значит, я тебе обязан наследием фермера?..
Тот радостно кивнул:
- Только не наследием, Фима, а наследством. Здесь же, это... конкретно всё. Вот, к примеру, как шла корова, остановилась, это... задрать хвост - и вот тебе - на-след-ство!..
Франц не знал, радоваться ему или злиться.
"К чему мне оно? Что с ним делать?.. Сроду клочка земли не имел. недоумевал он. - Предки - да! - на Волге, кроме рыбалки и работы, всегда огородами кормились... Нет, мне не справиться. Земля любит уход... Чего ж Вилли отказался? Он-то привычный."
- Какой ты добрый! - поблагодарил Франц. - Хотя всё правильно: чтобы отдать что-нибудь ненужное, надо сначала заиметь это ненужное...
- Просто у меня свой резон, - обиделся Бурханкин. - Скоро в сторожку насовсем переберусь. А захотел с тобой поговорить - вот мы теперь и соседи - только Орлика оседлать!..
- Ну, во-первых, надеюсь, у нас с тобой, Вилли, есть более интересный повод для встреч: охота. Потом, тебе вот в райцентр мотаться лень, а про меня не подумал! Мне из квартиры до автобусной станции - три метра, а отсюда - три километра.
- Тебе двигаться надо! - со знанием дела посоветовал Егор Сергеевич. Ленка говорит: "При его диагнозе поможет только здоровый образ жизни и хороший уход!"
Бог троицу любит! Дважды изумлённый Франц плюхнулся бы от удивления в траву, если б не боялся испачкать брюки. Он присел на корточки - чтобы не испугать и поближе к лицу егеря.
Снизу вверх полюбопытствовал:
- Как давно она знает мой диагноз?..
Бурханкин отвел взгляд. Марионеточно вздёрнул локоть, почесался о плечо ухом.
- Я не... Может... Они же подружки... Может, от Тимофеевны... Она и про Шуркино сердце, оказывается, знала ещё до всего.
- Ишь, какая всезнайка! Чего ж ты от неё, умной, в сторожку улизнуть норовишь? Там ведь и пивко далеко, и ухаживать за тобой некому!
Егор Сергеевич отмахнулся всё тем же локтем:
- А!.. За мной всё равно никто не ухаживает... Только кричит. Сто лет я ей не нужен. Хоть бы, это... хоть бы раз давление померила! Она не меня, а имя в мужья брала. Ты же, ну это... ты тогда, в "Охотном" слышал про её теорию... Даже в ЗАГС пошла из-за этого... Всё что-то подсчитывала.
- Грустно! - от всего сердца посочувствовал Франц. - Не Сел?н оказался, значит, не силён...
Бурханкина прорвало:
- Могла же мне хоть вот таку-усенького, - он показал на пальцах, хоть малюхонького ребёночка родить! Я бы его делу лесному обучил, слово бы передал... Вон, уже поседею скоро... Так и помру...
Увидев, как подозрительно заблестели глаза егеря, Франц поднялся с корточек, опустил руку ему на плечи.
- Не огорчайся из-за этого. Посмотри на меня: белеют волосы, зато чернеют зубы. Пойдём, Вилли!.. Мы с тобой вроде бы за хозяев здесь теперь. Надо гостей проводить...
*** Наследники
Когда Бурханкин и Франц вернулись к поминальному столу, они обнаружили, что гости в отсутствие Виктора Зуевича чувствуют себя, оказывается, вполне вольготно.
Двое мужиков дремали прямо на земле, подставляя солнцу белые грудные клетки под расстегнутыми траурными рубахами.
Повариха Евдокия Михайловна в сторонке мыла освободившуюся посуду.
Ляля, Селена и Тимофеевна по-прежнему сидели за столом, но уже сняли чёрные платки.
Все четыре женщины тихонько напевали: "Не житья мне здесь без милой, с кем пойду теперь к венцу..."
Сказал фермер, что покидает эти места навсегда, или гости сами решили, - только кое-кто примерялся к наследству.
Хорошенький, например, уже восстанавливал пугало в должности охранника грядки с огорченно поникшей не политой морковной ботвой. Отошёл, посмотрел со стороны, снял с механизатора Михеича шляпу и водрузил на кастрюльную башку. Ляля - супруга капитана, учительница начальных классов - жадным оценивающим глазом косилась на дом.
Селена вдруг оборвала песню и заговорщицки сказала подружкам:
- Вот видите, была бы она умной, ничего бы не случилось, жила бы припеваючи со своей парой! Он бы присматривал за ней. А этому я тоже бы...
Селена заметила Франца, чарующе улыбнулась, подвинулась и освободила для него место, которого поубавилось:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78