..
- А кто это? - не поняла она. (Забыла имя-отчество мужа, бывает.)
- Очень известная личность, большой специалист в своём деле, глубоко почитаемый мною человек!
- Этот, что ли?..
Франц поспешил перейти к сути, в надежде, что мадам Бурханкина не успеет испортить им вечер. Он положил на стол злосчастную бандероль и проницательно утонул в разъяренных зрачках дамы.
- Что вы можете сказать по этому поводу?
- А что я должна говорить? - заёрзала вдруг Бурханкина. - Пакет как пакет... Что о нём скажешь?..
- Ну, Елена Премудрая! Вы же не только знаток судеб, вы ещё и специалист! Вы должны нам поведать, откуда прислан, сколько находился в пути, где указано, что отправлен за счёт адресата, правильно ли оформлен вобщем, всё-всё.
Бурханкина, вдруг побежала к выходу, сбивая юбкой стулья. Да так резво, будто вспомнила о невыключенном утюге.
Игорь Максимильянович озадачено крикнул вдогонку:
- Это не обязательно сегодня! Я завтра к вам зайду!..
- Гул-ляй, С-сел-лена! - шепотом заулюлюкал Бурханкин, радуясь позорному бегству жены с поля боя.
- Как ты сказал? - не расслышал Франц.
- А что я сказал?.. Ничего я не говорил!
- Ты её как назвал?
Егор Сергеевич повторил по слогам:
- Се-ле-на. Зовут её так.
Игорь Максимильянович удивился:
- Она же сказала...
- Мало ли что она говорит! Она, это... много чего говорит! Не всему можно верить.
- Даже так?.. - Франц снова внимательно посмотрел вслед Бурханкиной, потом повернулся к егерю: - Ну как, Вилли, ты выяснил с кем-нибудь насчёт машины назавтра?
- Да когда бы я успел? - попытался увильнуть тот. - Мы же с тобой ходили... Я это... перевозку из больницы встречал... Потом провожал их с Варваром туда-сюда...
- А целый день у тебя был на что? Ведь утром, кажется, договорились!.. - Франц разочарованно пожал плечами: - Ну, как хочешь, конечно. Я забыл, что обещанного три года ждут... Всё. Пора отдыхать. Завтра у меня полно своих дел.
Он поднялся, кликнул Фомку и пошёл, не оглядываясь.
Бурханкин схватил початый "мартини", кинулся следом.
- Фима, ты что?.. Ты куда?.. Я сейчас! Я мигом!.. Игорь Максимильянович, погоди! Ты же это... не взял сумку с документами! Мы же это... расписались!.. - громко кричал он и быстро лавировал между столиками, боясь потерять Франца из виду.
Тот притормозил, бросил через левое плечо:
- Мы с тобой не в ЗАГСе были, а на ферме.
Бурханкин с разбегу уткнулся ему в спину.
- Уф, насилу догнал!.. Куда ты так рванул? Посиди здесь. Михеич наверняка ещё в гараже. Он мне не откажет! А после...
- После, - подхватил Франц, со смешком отбирая у него бутылку, - тебя ждёт-не дождётся царица ночи. Уж твоя Селена как "засветит"...
Бурханкин зашикал, оглядываясь.
- Тихо, тихо! Зачем так громко! Она же скрывает, боится, что засмеют. У неё отец был химик, мать - училка астрономии. Вот и придумали имечко. А так, для всех - Лена. - Бурханкин вздохнул: - Вот ты про ЗАГС вспомнил, а она ведь там работала!.. Если бы ты знал, какая она тогда была!..
За соседним столиком тоже услышали, какой нежностью задрожал вдруг голос маленького лесного человека.
Франц сказал:
- Неземная!
*** Телеграмма
Она ходит где-то рядом. Вынюхивает, выслеживает, цепляет незримой косой. Бывает, секущее остриё сорвётся, отпустит... Но рана уже нанесена. И будет кровоточить, пока...
И всё же, самое страшное не Это. Точно знаю!.. Страх за близких - вот где настоящий ужас...
Силы Виктора Зуевича были на исходе.
Его даже перестал раздражать одноглазый сосед по палате. Фермер так устал волноваться о Шурочке, что больше не сопротивлялся болезни. Им овладело если не безразличие, то оцепенение...
Как вдруг в коридоре раздался шум, донеслись восклицания:
- Я его еле нашёл, другая же палата... Я сам вручу!..
- Нельзя! Сейчас нельзя. Только после обхода!
- Да ты что?!.. Я же на секунду! Пр-роп-пус-с-сти! Ты не знаешь, как он давно ждёт!.. - прорывался кто-то.
- Ты что - почтальон?
- Я замещаю... Мне Ленка поручила. Я, это... - заместо курьера...
- Ну ладно. Только быстро!
Возня стихла. В палату ворвался пронзительный женский голос:
- Кто у нас тут самый счастливый? Кто тут у нас сейчас затанцует? К вам гость, - заглянула уже известная нам Яга Тимофеевна.
Мимо неё протиснулся егерь Бурханкин.
- Витёк! Вот, наконец... Телеграмма от Шурки твоей...
Измученный фермер рванулся навстречу.
Не пускала капельница.
- Ну?! Дай! - нетерпеливо и жалобно попросил он, как путник - воды в пустыне.
- Витёк, ты лежи. Я тебе прочту.
- Нет! - потребовал фермер. - Я сам. Дай сюда!..
Уступив дорогу выходящей медсестре Ирусику, Бурханкин плотно затворил дверь перед носом Тимофеевны, подбежал к Степнову и вложил листок в слабые пальцы. Степнов впился в телеграмму глазами.
- Слава Богу! - сказал Виктор Зуевич и заплакал.
Бурханкин отвернулся, заморгал быстро-быстро. Вдруг заметил с другой койки острый желтый глаз с уколом зрачка. Единственный глаз, совсем лысый, без ресниц... Как отгаданная ромашка... Давно не плакал, хоть и слезился. На втором - пиратская повязка.
"Ну и глаз! - подумал Бурханкин. - Даже у зверей такого не бывает..."
Егеря обуревали разные чувства: облегчения, выполненного долга и тревоги. Он побежал на перекрёсток встречать Франца из города.
Франц, правда, этого не знал: сидел в искусственном кондиционном оазисе, запивал холодным черным кофе бутерброд с красной икрой и чувствовал себя человеком.
Он был доволен. Контракт отвечал всем требованиям заказчика, что повлияло на гонорар: тут же списали один из трёх компьютеров и вручили его в подарок.
Бывший обкомовский предводитель лично проводил Игоря Максимильяновича по мраморным ступеням бывшего обкома до самого "козлика", куда юный адъютант-посыльный бережно погрузил ценную технику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78