А теперь я опять ни в чем не уверен.
- Ну вот, снова мы возвращаемся к тому же самому, - сказал Роберт Джи. - Или, возможно, никуда от этого и не отходили. Даже и не распробовав толком, вы заявляете, что все не так, как вы того ожидали. - Он взглянул на потолок. - И зря говорите, нет здесь никакой протечки. Была, наверное, лет двести - триста назад, судя по пятну, но сейчас все сухо. Просто жить на вилле - совершенно особое занятие, для такой жизни и настрой нужно иметь, и даже подготовку. Рубить в архитектуре, истории, искусстве и во всем подобном дерьме. Вы меня понимаете?
Повернув голову и обнаружив, что Гарри вышел в сад, Роберт Джи последовал за ним; Гарри стоял у бетонного парапета и смотрел на раскинувшийся по берегу залива Рапалло, на склон, ведущий к нему, пятнадцать минут спуска на фуникулере, на зелень травы и деревьев, с коричневыми крапинами там, где были виллы и фермы, и парой черных дырок, похожих на нацеленную на тебя двустволку - там, где гору прорезали тоннели автострады.
- Мне представлялось, как я сижу здесь вечером, - сказал Гарри, - и смотрю на заходящее солнце, на красный закат, тонущий в море.
- Это что, из Эзры?
- Таких стихов он не писал. Гарри повернулся к дому.
- Как бы вы сказали, какого она цвета?
- Ваша вилла? - Роберт Джи тоже повернулся. - Вроде как горчичного, с крышей из красной черепицы. Не нравится - перекрасите. Только оставьте белый камень вокруг окон. Это клево.
- Я снял ее в том году. А к прошлому воскресенью, когда вы пытались продать мне зонтик, я прожил в Рапалло уже целых две недели.
- Я знал, что вы не купите, я вам тогда так и сказал.
- Две недели в гостинице, тогда как этот дом ждал меня. И вы знаете почему? Мне все время казалось, словно я на первой передаче, никак не могу разогнаться.
- Потому что не с кем было поговорить так, как вы привыкли, - сказал Роберт, - как вам хотелось.
- Да, - кивнул Гарри. - Отчасти и это.
- Со мной вы говорили нормально.
- Да, это меня, пожалуй, приободрило, беседы с вами, но теперь... Я не могу привыкнуть к этому дому.
- Вы здесь всего два дня.
- Он сырой, холодный...
- Да, сегодня в нем малость холодновато. Так включите отопление, разожгите в зале камин. Это ж какой камин, в нем танцевать можно. '.
- Все равно здесь холодно, если не в буквальном смысле, то в переносном, - сказал Гарри. - Вся эта старая мебель... Мне нужна кровать, удобное кресло. И лампы - здесь очень темно.
- Ну и оборудуйте все по своему вкусу, - предложил Роберт. - А с кухней и вообще делать ничего не надо, большая и уютная. Холодильник я набил, так что запасов на какое-то время хватит. - Он немного помедлил. Ну и если вам нравится, как я готовлю, то и эта проблема отпадает.
Роберт ждал какого-нибудь отзыва на свое кулинарное творение, первый обед Гарри, состоявший из тушеных макарон, обильно приправленных беконом и густыми жирными сливками.
- Я забыл сообщить вам, - Гарри смущенно прижал руку к груди, - что у меня ущемление грыжи. От этого сильная изжога, и приходится соблюдать диету. Нельзя ничего острого. Ну а так - да, макароны были великолепны.
Гарри снова отвернулся к парапету.
- А Джойс умеет готовить? - спросил Роберт.
- Да, нормально. Безо всяких изысканностей.
- Может, потому-то вам и не терпится ее увидеть. Гарри смотрел на залив, на лодки у пристани, на Рапалло с иглами церковных шпилей.
- Знать бы, следили за ней или нет, - сказал он, не оборачиваясь. Это вполне возможно, но все-таки - да или нет? У Зипа в Италии наверняка есть друзья, к которым он может обратиться за помощью. Возможно, сам он и не здесь, но узнал, что Джойс летит, позвонил кому-нибудь из них и попросил проследить за ней от аэропорта. Так следят за ней или нет? Прилетел ли Зип? Если бы знать... Сорок семь лет составлять планы, работать, мечтать о том, как приеду сюда, а в результате - вот такое. И я должен еще в две минуты что-то решить. Вы понимаете, что я имею в виду? - повернулся он к Роберту Джи.
- Вы не хотите ничего предпринимать, пока не поймете окончательно, нравится ли вам здесь? - спросил Роберт. Несколько секунд Гарри молча смотрел на него.
- Да, нечто в этом роде.
- Вы знаете, о чем я вас сейчас спрошу, - сказал Рэйлен. Он сидел в "Гран-кафе", под тентом, в пятом от улицы ряду; одетая в темно-синее шерстяное пальто Джойс пила кофе, не снимая бежевых перчаток.
- Я все еще не знаю, где сейчас Гарри, - сказала она. - Даже не уверена, здесь ли он.
- Но вы ожидаете от него известий.
Джойс призналась, что не уверена даже в этом, и поинтересовалась, каким образом Рэйлен догадался приехать в Рапалло. Услышав: "Вы можете не поверить, но однажды Гарри рассказал мне историю...", она не стала слушать дальше:
- ...историю, которую он никогда и никому прежде не рассказывал. Тогда все понятно.
Рэйлен ждал заказанный кофе, потирая закоченевшие руки. Он спросил Джойс, не кажется ли ей, что сейчас на улице не пятьдесят восемь градусов по Фаренгейту, а меньше. Затем сказал ей, что здесь пользуются шкалой Цельсия, и сообщил, что перейти от Цельсия к Фаренгейту очень просто умножить на один и восемь сотых и прибавить тридцать два.
- Вы так и будете говорить о погоде? - поинтересовалась Джойс.
Рэйлен взял со столика свой путеводитель, раскрыл его и зачитал пассаж о том, что "в любое время года Рапалло может предоставить своим гостям как великолепные окрестности, так и разнообразные развлечения для активного отдыха". Затем он спросил, что, по ее Мнению, обозначают в этом контексте слова "разнообразные развлечения".
Джойс пожала плечами.
Тогда он продемонстрировал ей фотографию нового зала и надпись под ней, гласившую: "рассчитана на триста сорок мест".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74