Алессио достал с широкой каминной полки лучину и зажег ее, затем обошел комнату, и вот свечи снова вспыхнули. Как красиво, подумала Лаура.
Алессио бросил остатки лучины в камин и улыбнулся.
– Видите, – сказал он, – камин и свечи лучше, чем электричество.
Лаура подавила внутреннюю дрожь.
– Конечно. Это больше соответствует духу виллы.
Алессио вежливо склонил голову.
– Спасибо. Могу я предложить вам что-нибудь выпить?
– Минеральной воды, пожалуйста.
Он удивленно поднял брови, но ничего не сказал, а просто принес ей воды, себе же налил виски.
Лаура села на краешек дивана и нервно сжала одной рукой высокий стакан, а другой расправила складки платья.
Алессио подбросил в камин поленья и отряхнул ладони. Он заметил, что Лаура нервничает, и понял, что необходимо ее успокоить.
– Лаура, пообещайте мне кое-что.
Она подняла удивленное и испуганное лицо.
– Это… зависит от того, что я должна пообещать.
– Дайте мне слово, что в Лондоне вы будете посещать бассейн хотя бы раз в неделю. Вам надо обрести уверенность в себе.
– Думаю, что смогу это сделать, – ответила она. – Около моего дома есть бассейн.
– Значит, договорились. И пусть Паоло ходит плавать вместе с вами.
– Если ему позволит здоровье, – сказала она, и губы у нее насмешливо изогнулись, что не укрылось от внимательного взгляда Алессио.
Будем надеяться, – ответил он.
Уловка удалась, подумал Алессио, и она уже не сжимает изо всех сил стакан, но невидимая преграда, возведенная ею между ними, все еще остается. Скрытность Лауры по-прежнему не давала ему покоя. И еще Алессио вспомнил, что когда в Бесавро он отправлял ее открытки, то обратил внимание на адреса, решив, что это в будущем может ему пригодиться. Кто такой Карл, которому была написана открытка на адрес агентства «Харман Грейс»? Возможно ли, чтобы поездка с Паоло была задумана Лаурой просто как попытка заставить своего настоящего любовника жениться на ней? Ее сдержанность обусловлена именно этим? Нет. В глубине души он чувствовал, что это не так. Тут что-то другое. И у него впереди целая ночь, чтобы узнать, в чем же дело, сломить преграду, их разделяющую, и овладеть ею. Но прежде всего она должна успокоиться, расслабиться, чтобы получить удовольствие от его шуток и ласк. И вдруг ему захотелось, чтобы все уже закончилось и чтобы после их близости, радостной и страстной, они ехали вместе в джипе куда-нибудь далеко-далеко, где их не могла бы настичь теткина месть. Он понял, что хочет засыпать ночью, держа Лауру в объятиях, и просыпаться по утрам, зная, что она лежит подле него. С того самого момента, когда он увидел ее, ему хотелось забыть о сделке, навязанной теткой.
Алессио взял подсвечник, подошел к Лауре и протянул ей руку.
– Пойдемте обедать.
Странный получился у них обед. Они почти не разговаривали, от мерцания свечей в углах столовой прыгали тени, и периодически все кругом озарялось голубыми вспышками молний. Из-за несмолкаемых раскатов грома Лауре было трудно уделить должное внимание вкусной еде, приготовленной Эмилией. Она то и дело вздрагивала и, чтобы не было так страшно, пила красное вино, которое Алессио подливал ей в фужер.
– Бедняжка Лаура, – сказал Алессио, с нежностью глядя на ее бледное лицо, – вы приехали сюда, надеясь на теплые дни, романтичные лунные вечера, а вместо этого – буря, да еще такая страшная. Но дом пережил не одну бурю и эту тоже переживет.
– Да, да конечно. – Она закусила губу. – Но я рада, что вы решили не оставаться в Перудже, синьор…
– Да ну? Какое признание! Я польщен.
– Как выдумаете, – помолчав, спросила Лаура, – около озера Трасимено такая же ужасная погода, как и здесь? Они смогут вернуться завтра? Нам с Паоло надо договориться о билетах на самолет.
Он пожал плечами.
– Посмотрим. Придется ждать.
– А вы не могли бы им позвонить? – Лаура постаралась, чтобы ее просьба не прозвучала как мольба.
– Позвоню, если телефон заработает. Гильермо сказал, что связь прервалась сразу после звонка тети.
– О, боже. – Лаура не смогла скрыть своего ужаса. – Но у вас ведь есть мобильный телефон.
– И не один, но сигнал сюда не проходит. Это, как мне кажется, одна из многих приятных особенностей моего дома, – сказал Алессио, наливая им еще вина. – Так что мы с вами отрезаны от мира, дорогая.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Неожиданно грохот начал стихать и доносился откуда-то издалека, правда, менее жутко не стало. Лаура с трудом повторила:
– Мы отрезаны? Не может быть.
Он пожал плечами.
– Такое бывает.
– Но сколько времени это продлится?
– Пока не закончится гроза.
– Вам что, все равно?
– Я ничего не могу поделать, радость моя. – Он улыбнулся. – Придется вам поволноваться за нас двоих.
Да уж, что другое, а это у нее получится. Лаура взяла в руку стакан и сделала глоток. Рука дрожала. Только бы он ничего не заметил!
– Мы не могли бы… на вашем джипе поехать куда-нибудь, где есть свет и телефон? – волнуясь, спросила она.
– В такую погоду и по размытой дороге? Вы, оказывается, смелая. Намного смелее меня. Обещаю вам, Лаура, что утром я отвезу вас, куда пожелаете, если только сегодня вечером… – он намеренно сделал паузу.
У Лауры пересохло в горле, но она была вынуждена спросить:
– О чем вы, синьор? Что может произойти сегодня вечером?
– Я прошу вас поиграть для меня на рояле.
– Поиграть на рояле? – Лаура была поражена. – Вы серьезно?
– Очень серьезно. Вы играли в тот первый вечер в моем доме. Почему бы не сыграть в последний? Вы ведь возвращаетесь в Англию, и у меня, скорее всего, больше не будет возможности послушать вашу игру.
Лаура опустила голову.
– Я полагала, что это сомнительное удовольствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36