— Это очень любезно с вашей стороны, но, боюсь, не смогу. — Он красив, талантлив, обходителен, подумала она бесстрастно. И любая женщина в своем уме на ее месте не колебалась бы ни минуты. Только она сейчас не в своем уме. У нее в голове царил полный хаос, чувствам и желаниям там не было места.
Тим прикусил губу.
— Ладно. Может быть, в другой раз.
— Возможно, — согласилась она мягко.
Осень пришла резко и внезапно. С утренними заморозками, ледком на лужах и инеем на траве. Оливия шла к остановке. Сухие листья падали с деревьев, кружились вокруг, как потерянные души, и ложились под ноги, тихо шурша. Серое пасмурное небо и холодный ветер полностью соответствовали ее настроению. Сейчас она придет домой, в Вондсворт и притворится, что все в порядке.
Ее комната была маленькая, зато своя. Толстые стены не пропускали посторонних звуков. И только они знали, сколько ночей Оливия проплакала, не смыкая глаз. И только она сама знала, что ее тело все еще жаждет Дилана. Несмотря на то, что разум отвергает его. Но с этим ей придется смириться.
Когда она въезжала в квартиру, то опасалась, что Луиза будет все время болтать о том, что происходит в «Академи Продакшнс». Но та лишь упомянула о внезапном уходе Кэрол.
— Что-то там стряслось, Ливви, — сказала Луиза.
Еще она заметила, что последние дни Дилан бродит по офису, разнося все в пух и прах. Никто не может долго находиться с ним рядом.
Конечно, еженедельные политические программы Дилана возобновились. И он стал жестче, чем раньше, говорили критики. Но Оливия не выходила в гостиную, когда начиналось его шоу.
Единственной слабостью, которую она себе позволила, было сохранить подаренное им пресс-папье. У нее не поднялась рука выбросить эту изящную вещь. Однажды она даже пыталась выкинуть ее вместе с мусором, но в последний момент дрогнула и вернула на место.
Когда-нибудь, пообещала она себе, у меня хватит сил окончательно избавиться от нее. И тогда я пойму, что исцелилась.
Преимуществом совместного житья было, в частности, то, что готовили они по очереди.
Входя в квартиру, Оливия почувствовала дразнящий аромат пищи. Это было жаркое по-королевски, приготовленное Хилари.
— Послушай, — сказала Луиза, возникая в дверях комнаты Оливии. — Мы собираемся в новый клуб. Хилари говорит, отличное место. Пойдешь с нами?
— Нет, спасибо. — Оливия потерла плечи. — У меня был очень тяжелый день, так что я лучше пораньше лягу спать.
Луиза вздохнула.
— Все-таки мы как-нибудь вытащим тебя, вот увидишь. Но если ты действительно не пойдешь, можно я одолжу твою черную сумочку? На моей сломалась молния.
— Пожалуйста. Она висит за дверью. — Оливия с удовольствием скинула туфли.
— Ой, у тебя здесь что-то лежит, — сказала Луиза. Она вынула большой железный ключ. — Что это?
— О господи, — медленно проговорила Оливия. — Это ключ от сада Ленсей. Я забыла вернуть его вместе с остальными. Я… не пользовалась сумочкой с тех пор, как переехала.
— Ну и что? — успокоила ее Луиза. — Когда-нибудь занесешь, да и дело с концом.
И она упорхнула.
Оливия посмотрела на ключ. Да, подумала она. Наверное, так я и сделаю.
На следующий день она отправилась на Ленсей-Гарденс. В какой-то момент у нее вдруг возникло постыдное желание повернуться и сбежать — сердце сжалось от воспоминаний. Можно ведь послать Саше ключ по почте. Но она уже позвонила, и не прийти теперь было бы невежливо. И нечестно. Отчасти из-за того, что Саша очень ей обрадовалась.
— Дорогая, милая моя. — Саша обняла ее, потом отступила, критически оглядела Оливию. — Ты похудела, а тебе этого никак нельзя. И такая бледненькая. Входи. Я только что поставила кофе.
Хамф уже вился возле ее ног, а стоило ей сесть — тут же запрыгнул на колени.
— Видишь, мы все по тебе скучали, — заметила Саша, разливая кофе.
— Мне жаль, что я унесла ключ, — сказала Оливия. И положила его на стол.
— Дорогая, — мягко сказала Саша. — Ты не хочешь со мной поговорить? Мне грустно видеть тебя такой. Что случилось?
— Пустяки, — ответила Оливия. — Просто я собираюсь вернуться в Бристоль. — Ей даже удалось улыбнуться. — Кажется, Лондон не для меня.
Саша вздохнула.
— Только не принимай поспешных решений. — Она помолчала. — Ты ни о чем не хочешь меня спросить? Или о ком?
Оливия вздрогнула:
— Нет.
— Он выглядит опустошенным, — не обращая внимания на ее отказ, продолжала Саша. — Больше не улыбается. Стал совсем другим человеком. Мне бывает жаль тех бедняг, что попадают к нему на интервью.
Оливия вглядывалась в темную кофейную гущу на дне своей чашки.
— Вы видели солнечные часы в саду? спросила она через силу. — Там написано:
«Время заставляет любовь проходить незаметно». Как вы думаете, это правда?
— Ах, девочка моя, ну конечно же, нет! — грустно откликнулась Саша. — Когда любовь настоящая и верная, она длится вечно. — У нее в глазах появилось мечтательное выражение. — Пусть он еще немного побудет у тебя, дорогая. — Она пододвинула ключ Оливии. — Приходи иногда и гуляй по саду. Это такое целительное место. Сад помог мне, когда я потеряла своего возлюбленного. И тебе он тоже поможет. Я знаю.
Но твои воспоминания — счастливые, подумала Оливия, неохотно убирая ключ в сумочку. Я же не смогу избавиться от боли, пока не сброшу груз воспоминаний и не расстанусь с прошлым. А это невозможно.
Она вошла в ворота. Тонкий голубой дымок вился над кучей горящих листьев. Все казалось прозрачным. Многие деревья уже оголились и стояли, вознося в небо тонкие ветви. Оливия поплотнее запахнула пальто. Но поляна с часами все так же была покрыта зеленой травой, словно время навсегда замерло здесь посредине лета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40