И."
Внизу стояла дата - 23 августа. Это был день смерти Тихомирова. Мазин внимательно осмотрел листок, но не нашел в нем больше ни слова. И вообще ничего больше в конверте на было. Он положил записку и попросил по внутреннему телефону приемную комиссара:
- Леночка?
- Да, я, - ответила машинистка.
- Вы уже напечатали приказ о моем отпуске?
- Напечатала, сейчас дам на подпись и отнесу в бухгалтерию. А что?
Мазин помедлил с ответом:
- Нет, ничего. Давайте на подпись.
Он положил трубку и усмехнулся. Ему пришло в голову нечто забавное.
На другой день Мазин лежал дома на диване и читал в журнале роман английского писателя. События в романе происходили на тропическом острове, правитель которого мог показаться фигурой опереточной, если б не проливал столько крови. А среди тех, кого убили, был иностранец с непримечательной фамилией Джонс и темным прошлым. Одни считали его ловким проходимцем, другие - героем, многим он нравился, а был просто слабым человеком, мечтавшим о том, чего сделать не мог.
Джонс, собственно, не занимал центрального места в романе, но почему-то именно он привлек внимание Мазина, может быть, потому что Мазин не раз встречал людей, казавшихся совсем не такими, какими были на самом деле. Но вообще-то ему было не до чтения. Он пытался восстановить факты, связанные с делом Тихомирова.
Первая запись в блокноте Мазина появилась, когда профессор Рождественский пытался объяснить ему важность темы, над которой работал Тихомиров. Профессор был таким, каким представляют ученых по книжкам и кинофильмам. Бородка. Благородная седина и немного грассирующий говор. И, конечно же, вежливость и предупредительность.
- Собственно, идеи работы Тихомирова не новы, уважаемый Игорь Николаевич. - Он сразу запомнил, как зовут Мазина, и этим, пожалуй, отличился от своего рассеянного кинематографического стереотипа. Принадлежат они нашей отечественной науке, но, увы, вы понимаете, - он погрустнел, - та туча, так сказать, что прошла над генетикой, она не оставила без последствий... Поэтому так радостен каждый бросок на новые рубежи. И так огорчительно то, что произошло. Антон Дмитриевич мог несомненно вырасти в серьезного ученого.
"Способный ученый", - отметил Мазин.
- Речь идет об эволюционной биохимии. Весьма, весьма перспективная отрасль знания. Но фундаменты уходят далеко вглубь. Антон Дмитриевич разрабатывал творческое наследие Константина Романовича Кротова.
- Кротова?
- Да, да. Осмелюсь заметить, моего близкого друга в свое время. Увы, он не дождался, не перенес, так сказать, горьких разочарований, выпавших на его долю, но он был бы очень рад... И я, как его друг, считал своим долгом помочь талантливому юноше. Мы единодушно решили, что работа Тихомирова заслуживает докторской степени. Конечно, это был большой сюрприз для молодого человека. В соответствии с положением ему предложили представить свою диссертацию к новой защите, уже как докторскую.
- Следовательно, у Тихомирова не было причин расстраиваться в этот день?
- Ну что вы! Огромный успех. Далеко не каждый ученый может рассчитывать... Случаи, когда диссертация, представленная к защите как кандидатская, удостаивается права считаться докторской, буквально единичны! И вдруг такая ошеломляющая развязка... Простите, я совершенно не могу прийти в себя.
"Редкий случай. Эволюционная биохимия. Идеи Кротова" - вот, кажется, и все, что мог прочитать Мазин в своем блокноте. Нет. Еще выводы.
"Молодой (для доктора). Для кандидата, пожалуй, не очень. Способный, пользовался поддержкой (никакой борьбы с рутинерами). Никаких оснований для недовольства, а тем более для отчаяния. Во всяком случае, по линии общественной".
А по личной?
"Инна Кротова". Подчеркнуто...
- Я вынужден побеспокоить вас, Инна Константиновна, но я хочу, чтобы вы меня правильно поняли.
- Я понимаю вас. Вы выполняете свой служебный долг.
- Да. Нам необходимо установить обстоятельства смерти Антона Дмитриевича Тихомирова.
- Чем я могу быть полезной?
- Вы знали Тихомирова?
- Знала... очень близко в свое время.
Она смотрела ему прямо в глаза, сжимая и сгибая тонкими пальцами резинку, лежавшую на столе.
- Успокойтесь, пожалуйста. Я только прошу вас помочь следствию. Вы вправе сказать лишь то, что найдете нужным.
- Благодарю вас.
- Я выяснил, что дела научные у Тихомирова шли на редкость успешно, но не было ли у него травмы личной, каких-либо личных обстоятельств, осложнявших его жизнь?
- Нет, насколько мне известно, Антон умел и в личной жизни так же последовательно добиваться поставленных целей, как и в науке. Хотя мои сведения устарели. Возможно, его невеста могла бы сообщить вам что-нибудь более существенное.
Это был трудный разговор с отвергнутой женщиной. Но она держалась очень хорошо. Только под конец нервы подвели ее.
- Вы дочь известного биолога Кротова?
- Да.
- Труды вашего отца...
- О трудах отца мне бы не хотелось говорить. Я искусствовед, а не биолог.
Запись после разговора:
"Личная жизнь тоже без осложнений. Имел любовницу, жениться решил на другой, но разрыв без драмы. Видимо, взаимное разочарование. Хотя женщина, естественно, оскорблена".
Слово "разочарование" Мазин позже зачеркнул и написал сверху: "Охлаждение".
И еще запись:
"Невеста - Светлана. Похожа на девушек, что любят фотографировать корреспонденты на комсомольских стройках. Даже с косой".
- Вы собирались выйти замуж за Антона Тихомирова?
- Я любила его.
Она всхлипнула.
- Тихомиров был старше вас?
- Да, на десять лет.
- И вы понимали, конечно, что у него бывали и увлечения, и более серьезные отношения с женщинами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47