Пьяным под поезд угодил.
Инга прильнула к дверному косяку; на лице отразилась жалость.
- Извини...
- Какого черта?! - Стасис зло дернул в воздухе свободной рукой, ухнул другой в самовар кружку воды. - Чего ты извиняешься?
Инга присела на табурет между столом и холодильником, уперла ладони в сомкнутые колени и заглянула снизу вверх в его глаза:
- Тебе ведь не доставило удовольствия мое нечаянное напоминание.
Стасис тоже сел, провел по лицу Инги коротким взглядом. В его глазах она заметила раздражение и боль; боль от чего-то другого, не связанная с памятью об отце.
- Может, я и без твоего напоминания хоть иногда подумываю об этом? И вообще; ненавижу, когда из пустых требований приличия заверяют в том, чего на самом деле не испытывают! Знаешь, когда при знакомстве мне говорят совершенно стандартное "очень приятно", да еще и с идиотской улыбочкой, порой так и хочется сказать: "Че ты лыбишься, придурок? Может, через пять минут в рожу вцепишься!"
- И что же мешает тебе это сказать?
Стасис опешил. Незаметно для себя он попал в разряд кухонных скандалистов, а Инга поймала его.
Пару секунд они напряженно смотрели друг на друга, после чего, опустив глаза, барышни произнесла:
- А я думала, вся хмурь твоя напускная... Оказывается, ты по-настоящему злой. Неужели так сильно ненавидишь людей? Что они тебе сделали?
Стасис хотел было ответить, что люди обрекли на смерть его мать, что они же послали его в Карабах, где убивали его товарищей и ранили его самого, что человек убил дедушку Ахмета и очень хотел расправиться с ним, только бегством спасшимся от инвалидности на всю жизнь... Очень хотел он все это сказать, но вовремя передумал и, протирая утомленные глаза кулаками, тихо буркнул:
- Какая тебе разница?
- Никакой!
На минуту установилась тягостная тишина. Инга дулась. Ожидая, когда закипит в самоваре вода, Стасис думал о том, что завтра придется ползти на работу недоспавшим и весь день слоняться по боксу хмельным привидением.
- Чай будешь пить или кофе? - спросил он наконец, желая отбросить предыдущую скандальность разговора.
Инга еле заметно повела плечиком:
- Не знаю.
- Тогда чай, - Стасис поставил на стол две чашки. - Для кофе время уже неподходящее - скоро баиньки.
- Ты так рано ложишься спать? - в вопросе Инги присутствовало искреннее недоумение.
- Мне к восьми на работу, которую я, кстати, достаточно ценю... А ты чем сейчас занимаешься? Помнится, в Москве собиралась учиться.
-А-а! - махнула она ладошкой. - Бросила. Один курс окончила и поняла, что невелик смысл убивать пять лет жизни во имя двухсотрублевой зарплаты.
- Неужели ты надеешься, что до самой смерти будешь иметь под рукой состоятельных месячных болванов? - Стасис заметил, как дрогнула Инга, и смягчил напор: - Или планы какие имеются?
- Не-а! Но и секретаршей работать... На большее-то не тяну!
- Секретаршей? - изумился Стасис. - Так щас ведь в путевой акционерке...
- Вот именно - сейчас и в путевой, - вздохнула Инга. - Даже в богатые фирмы берут чаще для увеселения шефа.
- Но и в прежние славные времена в секретарши шли те, кто рассчитывал иметь много больше официальной зарплаты: с твоими данными - это полный верняк!
- Много ты знаешь! - насупилась Инга, но тут же заинтригованно блеснула глазками: - Так высоко оцениваешь мои данные?
- Смотря применительно к чему, - напрягся Стасис.
- Ну... - она кокетливо округлила губы. - Например, к себе.
"Она меня доведет..."
- Вскипел, - Стасис рывком выдернул штепсель, немного суетливо занялся приготовлением чая.
Инга как-то разочарованно вздохнула, встала.
- Ты чего?
- Хочу взглянуть на обиталище одинокого злюки. Хотя - она обернулась у двери и гостиную. - Так ли ты одинок?
Стасис ответил взглядом искреннего недопонимания.
- То, что неженат, - это ясно, - рассудила Инга. - Но кто-то же есть у тебя.
До Стасиса дошла, наконец, суть вопроса. Он устало усмехнулся, закурил, обдумывая ответ.
- Гоша есть у меня!
У барышни ножки подкосились. Видя ее реакцию, Стасис от души развеселился и поспешил дать успокоительное пояснение:
- Гоша - это большой рыжий прусачок, мой верный друг и товарищ.
- У тебя водятся тараканы? - ужаснулась Инга, но с заметным облегчением.
- Повторяю: таракан.
- И где он?
- Ныкается в какой-нибудь своей щели и крайне агрессивно взирает на нас. Не любит он посторонних.
- Понятно! - рассмеялась Инга. - А могу я получить серьезный ответ?
- В каждой шутке есть доля истицы, - вздохнул Стасис. - И вообще: с какой стати я должен выворачиваться перед тобой наизнанку? Надо было сплавить тебя Олегу...
- Ответ достоин приверженца высоких моральных принципов! - фыркнула Инга. - Но зачем они тебе?
- Кто?
- Высокие, моральные и принципы, - вкрадчиво перечислила барышня, поправляя прическу перед большим зеркалом в прихожей.
Стасис в недоумении пожал плечом:
- Вряд ли они высокие. Но они мои.
Инга включила в гостиной свет и замерла на секунду у порога, окидывая комнату немало удивленным взором. И не японский телевизор, видеомагнитофон да югославская "стенка" удивили ее, а неплохой порядок в обиталище одинокого друга тараканов.
"Все же есть у него кто-то!"
Внимательно взирающий под ноги Стасис чуть не толкнул се и спину чашками с чаем.
- Уборкой сам занимаешься? - как бы безразлично поинтересовалась Инга, с ногами устраняясь в обширном кресле.
Еле слышно крякнув, Стасис прилег на диван, подставил под голову ладонь упертой и локоть руки; брови скользнули вверх:
- А то кто же? Правда, редко до этого руки доходят. С гостиной, слава богу, проще - стараюсь поменьше здесь находиться.
Инга пригубила горячий чай, еще раз обвела комнату внимательным взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45