Третьим будешь?
- В баню? - посмотрел на часы Тулаев.
Они показывали начало девятого. Можно ли ходить в такое время в баню, Тулаев не представлял. Как дитя бетонных многоэтажек, он знал только душ да ванную. В баню последний раз он ходил еще ротным. Чтоб, как учили политработники, быть ближе к личному составу. Но с того времени столько воды убежало во всех банях, саунах и душах...
- Старичок, ну чего ты сомневаешься?! Начальник дофа организует все на высшем уровне. Девочек, конечно, не будет. Здесь с этим туго. Но в остальном...
- А далеко это?
- Здесь все близко, - он положил доклад "Беллуны" на тумбочку. - У тебя - старье. Есть уже второе издание "Беллуны". Вот это работка! Весь Север наизнанку вывернут. Даже мы так своего бардака не знаем.
- Ладно, пошли, - сдался Тулаев. - Я водку по дороге куплю.
- Какие проблемы, старичок?! - показал сразу обе ладони Миша.
Изобразив из них бульдозер, он как бы отодвинул от Тулаева глупые мысли.
- Боезапас уже весь приобретен! С харчами тоже полный марафет! Погнали, старичок!..
Баня оказалась внушительным сооружением. И снаружи, и внутри. Сауна, обложенная досками из финской березы, чешская плитка в душевой и раздевалке, германская сантехника, французский шампунь и мыло как бы небрежно лежащие на полочках, - все здесь говорило о том, что в базе давно научились превращать дохлую тройку по итогам работы очередной комиссии в твердую четверку.
Впрочем, даже несмотря на райский комфорт, в бане Тулаеву не понравилось. Сауна заставляла уже через минуту так молотить сердце, будто хотела разорвать его на куски. Под душем он обмылся целых три раза, что и без того считал глупостью, и лезть под струи в четвертый раз упорно не хотел. А бравые культпросветработники, отсидев десять минут в сауне, с гиканьем индейцев, идущих в атаку на белых, вываливались из нее и плюхались в крохотный бассейн, взбивали холодную воду руками, орали матом, а Тулаева, стоящего под душиком, как бы не замечали. Потом они намыливались, превращаясь в снеговиков, под соседними распылителями смывали с себя комковатую пену и наперегонки бросались к столику. Тулаев послушно присоединялся к ним, и только тогда культпросветработники замечали его.
- За знакомство! - один и тот же тост сводил в воздухе три граненых стакана.
Водка воняла рыбой, но пить ее нужно было, потому что в
противном случае Тулаев совсем бы уж выпал из компании. В
желудок вслед за водкой ныряли куски сардин из консервных
банок, толстые колеса колбасы, мелкие, пахнущие уксусом
болгарские огурцы и черствый белый хлеб. Когда они, смешиваясь, заканчивали внутри свою драку, побеждала, наверное, колбаса. Она отрыгивалась сильнее всего. А может, это водка хотела вытолкнуть ее наружу, но у нее никак не получалось. Во всяком случае, только после третьей помывки под душем Тулаев заметил, что от колбасы струится тухлый запашок.
- Фигня! - обнаружив это, философски изрек Миша. - Наши желудки уже ничем не испугаешь. На флоте отравлений не бывает.
- Пра-а-аильно! - добавил икнувший начальник дофа. - На хвлоте токо две болячки есь: воспаление хитрости и яма желудка!
Судя по его рюкзачному животу, вторую болезнь он познал на себе.
- Мамаша, ну будь человеком, - раздался за дверью раздевалки голос. Ну хочешь, я тебя поцелую?
- Там гости из Москвы, комиссия, - еле пропустила тонкая досочка двери женский голосок.
- А мы хотим с москвичами познакомиться. Имеем право?
- Имеем! - ответил уже другой, более хриплый мужчина, и дверь нараспашку открылась.
- Ребята, давайте жить дружно! - ввалились в раздевалку пятеро в дымину пьяных подводников.
Они внесли на себе едкий холод улицы. В бане сразу стало неуютно, как будто то, что происходило внутри, стали показывать по телевизору на всю страну.
Миша подвигал под столом босыми ногами, прикрыл свой главный секрет полотенцем и попросил всю компанию сразу:
- Мужики, это не по правилам. Договоритесь с банщицей. Мы
через час уйдем. Если она вас пустит, пожалуйста, отдыхайте, мойтесь...
Начальник дофа подтвердил свое согласие с этой мыслью громкой отрыжкой. Тулаев пьяными глазами смотрел на остатки водки в бутылке. Они то увеличивались, то уменьшались. Еще час общения с рыбной водкой мог свалить его напрочь, как раз и превратив в рыбу, выброшенную на берег.
- Чего вы базарите?! - громче всех выкрикнул один из пятерки. - Это ж политработники!
Тулаев ощутил, как голова сама собой повернулась вправо. Глаза в глаза он столкнулся с Вовой-ракетчиком и заставил того заорать еще громче:
- Точно - политработники!
- А ты... паркетчик, - так и не смог произнести слово "ракетчик" Тулаев.
- Старички, вы чего?! Вы чего?! - вскочил Миша, и предательское полотенце, обнажив его секрет, упало к ногам.
Кожаный реглан Вовы-ракетчика вплотную приблизился к
Тулаеву. У того тоже лежало на низу живота махровое полотенце, но он не хотел повторить оплошность Мишки. Он просто чуть приподнял подбородок. Ровно настолько, чтобы увидеть залитые ненавистью кровяные глаза Вовы-ракетчика.
- Ну вот мы и встретились, пол-литр-работничек!
прохрипел он. - Не желаешь за разбитую водку заплатить?
Тулаев медленно обернул полотенце вокруг живота, завязал его
сбоку на узел. Костюм индейца был готов. Не хватало лишь
боевой раскраски. Желудок опять с вызовом отрыгнул жирную колбасу, и Вова-ракетчик мгновенно обхватил шею Тулаева холодными пальцами.
Вряд ли таким образом он хотел помочь восстановлению здорового пищеварения у Тулаева. Просто, наверно, принял отрыжку в свой адрес и решил хоть как-то отреагировать. Если бы на груди Тулаева была рубаха, он был сгреб ее ворот, но рубахи не было, и шее пришлось отдуваться за грудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134