Смущенно сплющив губы, Павел прошел в свой кабинет, открыл его и тут же направился к окну. Сверху было хорошо видно, как из-под козырька навеса над входом пробкой выскочила сгорбленная фигурка Кравцова.
Он побежал навстречу потоку ветра, и поземка секла его по ногам, как осколки стекол. От вида его непокрытой головы Павел испытал жалость и тут же натянул на свои волосы шапочку. Сразу потеплело, и он подумал, что Кравцову тоже от этого стало лучше.
Выдвинув ящик стола, Павел достал ключи, открыл сейф, швырнул на стол папку с документами по делу и недоуменно пожал плечами.
Ну с чего это шеф взял, что Серебровский -- это псевдоним? Проверяли ведь уже -- настоящая фамилия.
Глава шестнадцатая
РАСКРУТКА НАБИРАЕТ ОБОРОТЫ
Жизнь понеслась со скоростью курьерского поезда. В обед, после четырех часов съемок на клип песни "Воробышек", Саньке казалось, что вчерашний вечер со стычкой, с мрачным седым человеком в черных очках, с мелькающими перед глазами бюстами стриптизерш был, как минимум, месяц назад.
А в самом начале съемок, когда в голове гудел коньяк, по традиции все-таки выпитый группой на хазе в Крылатском, больше всего мерещилось, что здоровяк с рассеченным лбом ввалится в павильон и все-таки поквитается с Санькой. Его долго, не меньше часа, гримировали, потом всунули в пестрые тряпки, и он сразу ощутил себя придурком. Хотя мог бы ощутить вещью. Особенно после того, как режиссер начал командовать Санькой через своих ассистентов, так ни разу и не обратившись по имени к нему самому.
-- Переставьте человека на дальний план! Скажите солисту, чтоб не торчал чучелом, а шевелил руками! Объясните объекту, что ему нужно стоять в фас, а не в профиль к камере!
Санька, не обижаясь на режиссера, на котором мешком сидела такая же придуравошная пестрая одежонка, становился то Человеком, то Солистом, то Объектом, и эта маскировка под другие имена создавала впечатление, что все это происходит в павильоне не с ним. Кто-то другой, переставляя за него прозрачные, неощутимые ноги, взбирался по винтовой лестнице, ведущей в никуда, а точнее, в воздух под потолком павильона. Кто-то другой открывал рот в унисон песне, рывками то возникающей внутри здания, то исчезающей среди глазастых прожекторов и фанерных декораций сада. Кто-то другой пытался серьезно смотреть на выряженную в воробышка Венеру, хотя настоящий Санька помирал внутри него со смеху от вида толстой курицы, утыканной вместо перьев серым мохом. Его заставляли строить рожи камере с полуметра, подбрасывали на жестком батуте, несколько раз перемалевывали лицо, и он так и не понял, что же на нем было: то ли синяки, то ли румяна, то ли и то, и другое вместе.
Венеру в ее куриной одежде тоже погоняли по винтовой лестнице, разок подбросили на батуте и чуть не уронили при этом на пол, потом заставили выполнять чисто женскую работу -- таскать в авоське три десятка яиц. Над ней издевались не меньше, чем над Санькой, но когда режиссер в порядке экспромта заставил разбить сетку с яйцами у Венеры на голове, Санька не сдержался и полез защищать партнершу.
-- Уберите посторонних! -- новым словом обозвал его режиссер, гневно сверкнул раскосыми глазами и все-таки заставил ассистентов шмякнуть об Венеру сеткой.
Со сноровистостью воробышка она увернулась, и оранжево-желтая масса выплеснулась ей не на голову, а на спину. С криком "Ур-роды!" Венера рванула замок-"молнию" спереди на костюме, сбросила с себя намокшую "птичью" шкуру, и режиссер от радости захлопал в ладоши. Лысина на его сморщенной голове осветилась каким-то ярким светом, будто под кожей зажгли лампочку. На Венере ничего не осталось, кроме полупрозрачных бежевых трусиков, и оператор не выключал камеру, пока она не убежала из павильона в одну из комнат студии.
-- Все! Снято! -- с лицом, бархатистым от блаженства, объявил режиссер и отер пот с лысины. Свечение сразу исчезло. -- Ну как тебе, Аркадий, образ? А-а? Воробышек сбрасывает шкуру и показывает истинную сущность! Понимаешь, истинную сущность! Девушка на самом деле не скромняга, не недотрога, а секс-бомба, эротическая торпеда! Ее нужно только завести! И она покажет такое...
Губы Аркадия в ответ лениво пошевелились. Возможно, он что-то и сказал, но Павел не услышал. Во всяком случае, режиссер сразу как-то успокоился, а Аркадий, тяжело вздохнув, ушел в комнату, соседнюю с той, куда укрылась Венера.
Свободных помещений не осталось, и Санька устало сел прямо на ящик акустической колонки. Ассистенты клипмейкера сворачивали кабели, демонтировали осветительную аппаратуру и декорации, но почему-то казалось, что они все притворяются, что закончили работу, а сами только ждут, когда Санька уснет, чтобы устроить ему пакость.
-- Привет, старина! Гонишь строку?! -- громко разговаривал по телефону в своей комнатенке Аркадий.
Из-за приоткрытой двери его не было видно, и Санька не мог понять, почему директор орет. Или аппарат плохой, или Аркадий всегда орет, если чувствует, что нужна напористость в решении какого-то вопроса.
-- Полосу с рейтингом синглов уже подписали?.. Нет?.. Слушай, родной, надо пристроить "Воробышка" на десятую строчечку... Что?.. Ты не слышал?.. Старик, это же шлягер! Это круче, чем пионерские припевочки лидеров твоего хит-парада! Скоро от "Воробышка" будет выпадать в осадок вся страна!.. Что?.. Какой стиль?.. Не-ет, не техно и не рэп. Попса! Но с наворотами. У парня хороший голос. Сейчас таких почти нет... Что?.. Старичок, побойся Бога!.. Такие "бабки" за десятую строчку! Я же знаю таксу! Я не первый год тусуюсь в шоу-бизнесе! Я же не требую от тебя место в первой пятерке!
Один прожектор, задетый грузчиком в засаленном синем комбинезоне, неожиданно упал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138