Хотя, когда Рут входила в гостиницу, мне вовсе не показалось, что она под мухой.
- Она весь уик-энд глотала всякую дрянь, чтобы не уснуть, - задумчиво промолвил Шейн.
Хэлбут выругался.
- Я ведь и вправду был очень привязан к этой малышке, Майк, - со вздохом добавил он.
Шейн вошел в номер Рут. Тело девушки на кровати было накрыто простыней. Реаниматор из больницы упаковывал оборудование, а местный врач, молодой человек с изможденным лицом и проплешинами на макушке, закончив писать в карте, закрыл чемоданчик. Рубашка Рут по-прежнему валялась на ковре.
Шейн обратился к врачу:
- Меня зовут Майк Шейн. Я частный сыщик. Эта девушка имеет отношение к расследованию, которое я сейчас провожу. Я понимаю, что точную причину её смерти вы назвать не в состоянии, но хотя бы предположить что-то вы можете?
- Нет, Шейн, сами знаете, так не принято. Подождите результатов аутопсии.
И врач отправился в ванную, чтобы помыть руки. Вернувшись в комнату, опять нос к носу столкнулся с ожидающим его Шейном.
- Господи, неужели вам это настолько важно? - раздосадованно спросил врач.
- Чертовски важно.
Врач застегнул верхнюю пуговицу на рубашке и затянул узел на галстуке. Потом подошел к кровати, отвернул угол простыни и приподнял левую руку мертвой девушки. Шейн увидел несколько тонких, красноватых шрамов, паутинкой разбегавшихся на запястье.
- Тоже - попытка самоубийства? - спросил Шейн.
- Думаю, что да. Этим шрамам несколько лет. Я не знаю эту девушку, она никогда ко мне не обращалась. Похоже, она приняла летальную дозу барбитурата. Признаков алкогольной интоксикации нет. Теперь судите сами: склянка со снотворным наполовину пуста, на запястье шрамы... Хотя я был бы спокойнее, если бы она оставила записку. Все так привыкли к таблеткам, что порой могут утратить осторожность.
Он посмотрел на лицо Рут. Лицо было безмятежным, умиротворенным, совершенно таким же, как при жизни.
- Поскольку я не знаю, что творилось у неё в голове, - продолжал врач, - то считаю, что это в равной степени может быть как самоубийство, так и несчастный случай. Взгляните на комнату, на её сумочку. Видно, что за порядком она не слишком следила, но значит ли это, что она способна сбиться со счета и проглотить слишком много таблеток?
Он примолк. Потом опять заговорил:
- К черту! Я не в состоянии вам помочь. Поговорите лучше с патологоанатомом. Я пойду спать.
Он прикрыл лицо Рут простыней. Шейн поблагодарил врача и, стоя у изголовья кровати, проводил взглядом реаниматора, который выкатил тележку с приборами в коридор. В комнату заглянул Хэлбут, увидел озабоченное лицо Шейна и, ни слова не говоря, вышел вместе с врачом.
Оставшись наедине с мертвой девушкой, Шейн приступил к осмотру комнаты, пытаясь по разбросанным в беспорядке вещам составить хоть какое-то представление о том, какой была Рут Дипалма при жизни. Он нашел одну-единственную книгу, дешевое издание наставлений протестантского проповедника, адресованных одиноким и обездоленным людям. Судя по затрепанному виду, книжку читали много раз.
Всякие мелочи, которые были раскиданы на столике, кто-то уложил в сумочку. Шейн вытряхнул содержимое сумочки на стол и внимательно осмотрел каждый предмет. Убедившись, что предмет не скрывает в себе никакой тайны, Шейн тут же возвращал его в сумочку. Наконец, перед ним осталась лишь коробочка для таблеток причудливой формы, в виде довольно плоского диска. Таблетки располагались по окружности в ячейках, пронумерованных с первой по двадцатую.
Шейн долго разглядывал коробочку, потом упрятал её в карман и вышел в коридор, где Хэлбут продолжал расспрашивать молодого врача.
Шейн вернулся в комнату, где оставалась Кандида. Девушка курила, перекинув ногу через подлокотник кресла. Услышав шаги, она вскинула голову. Лицо её ничего не выражало.
- Что говорят врачи?
Шейн плеснул себе бренди. Форбс в одиночестве стоял на террасе, облокотившись на перила, и смотрел на океан. Во всей позе угадывалось крайнее напряжение.
Не повышая голоса, Шейн окликнул:
- Форбс, идите сюда. Нам надо кое-что обсудить.
Форбс повернулся. Глаза у него были покрасневшие и припухшие.
- Что?
- Зайдите и сядьте.
Форбс повиновался. Двигался он неуверенно.
- В одном ваш отец прав, - сказал Шейн, - пора вам учиться отвечать за свои поступки. Возможно, вы ещё не осознаете, но сейчас вы оказались в самой худшей передряге за все время.
- Что вы имеете в виду? - вызывающе спросил Форбс.
- Сейчас вы очень расстроены из-за того, что ваша девушка умерла. Мне её тоже очень жаль, поверьте, но она, похоже, оказалась втянута в нечистую игру. Кандида, ты по-прежнему будешь настаивать, что до сегодняшнего вечера не была знакома с Форбсом?
- Так и есть.
- Что ж, возможно, ты сумеешь меня убедить, если не будешь так скрытничать. Дело вот в чем: похоже, что несколько лет назад Рут пыталась покончить с собой - у неё все запястье в шрамах.
- Она попала в аварию на машине, - вставил Форбс.
- Послушайте, Форбс, - терпеливо произнес Шейн. - Если у вас есть хоть капля здравого смысла, то не перебивайте и дослушайте, что я скажу. Она могла солгать, чтобы объяснить происхождение шрамов. Но я клоню к тому, что врач видит в случившемся повторную попытку самоубийства, только на сей раз успешную. Возможно, вскрытие это подтвердит. Я же на девяносто девять процентов уверен, что, ложась спать, она собиралась проснуться. И вот почему.
Он протянул Кандиде круглую плоскую коробочку.
- Знаешь, что это такое? Это из её сумочки.
- Противозачаточные пилюли, - уверенно сказала Кандида. - Их продают кому угодно, не только замужним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51