Может быть, Рамону именно сейчас необходима помощь! Он не мог бросить его в беде... Вскоре Малыш заметил едва уловимые силуэты, крадущиеся, то появлявшиеся, то исчезавшие, по обе стороны от него. Но теперь это не имело значения. У него еще будет время беспокоиться по поводу банды Колтера, когда он догонит Наварро и человека, которого они считают Стивом Фишером. Натренированные глаза Малыша успевали отыскивать тропу, хотя он и несся, сломя голову, безрассудным галопом. Малыш не видел, где следы мальчика покинули тропу и шли вниз, к потайному входу в рудник, но зато он заметил застывшие в терпеливом ожидании фигуры лошади и мула еще задолго до того, как выехал на гребень скалы. Он полетел к ним, как смерч, выхватив оба пистолета. И очень изумился, когда не увидел ничего, кроме двух мирно пасущихся животных, привязанных в конце
тропы.Одним движением соскочив с лошади, Малыш подбежал к краю скалы и озадаченно посмотрел на веревку, спускавшуюся вниз на маленький уступ скалы. Нигде не было видно никаких признаков жизни, непонятно куда исчезли три человека. Разве что спустились
по веревке.Он стал на колени на краю скалы, пытаясь воссоздать картину случившегося, стараясь придумать, что же ему делать, когда до его слуха слабым отзвуком долетел странный и ужасающий
крик. Жуткий, непохожий на человеческий голос вопль, казалось, исходил из небытия; но все же он затронул какую-то струну в памяти Малыша так, что тот неудержимо задрожал всем телом и его горло перехватили спазмы. Он уже слышал такой же вопль раньше, две ночи назад. Это был тот же звук, который долетел до него из бури и вывел его к пещере... к Рамону Наварро.
Крик повторялся снова и снова, и Малыш старался отогнать от себя волны мистического страха и найти истинный, реальный источник этого звука.
Казалось, он исходил откуда-то снизу, с того выступа, и был больше похож на сигнал бедствия, чем на крик боли. Он был высоким и пронзительным, как стенания женщины.
Оглянувшись по сторонам на пустынную местность, окружавшую его, Малыш зачехлил оба пистолета и, ухватившись за веревку Эллиота, перемахнул через край расщелины как раз в тот момент, когда над его головой просвистела пуля.
Он быстро скользил вниз, и крики Рамона становились все ближе и отчетливей. Он уже почти достиг выступа и нащупывал, куда бы поставить ногу, когда сверху раздался треск, и веревка порвалась в том месте, где под тяжестью трех спускавшихся людей она перетерлась об острый край скалы. Малыш неловко упал на выступ, запутавшись в свалившейся сверху веревке. Сквозь отверстие в скале ему в уши ударил как будто усиленный огромным мегафоном вопль Рамона.
Выпутавшись из веревки, Малыш вскочил на ноги и через заросли можжевельника ринулся в темноту тоннеля, на помощь девушке, которую ожидало нечто более ужасное, чем просто смерть, в руках этого дьявола в человеческом обличье.
ГЛАВА XIII
Пронзительный голос Рамоны Наварро эхом разносился по узкому тоннелю, отражаясь от каменных стен. Эти звуки причиняли Малышу боль, и он бесстрашно продолжал бежать дальше в темноту.
Волны чувств захватывали его. Он то узнавал голос, то начинал в этом сомневаться. Такой же высокий, как и голос мексиканского мальчика, этот крик чем-то отличался от серьезного мальчишеского тона которым тот говорил с ним в пещере.
Теперь, когда ее так тщательно охраняемый секрет был раскрыт Джо Эллиотом, Рамона отбросила всю свою сдержанность и не старалась больше соблюдать маскарад, который выручал ее на этой полной беззакония приграничной территории.
Откровенный ужас смел все ограничения и манеры, и она стала просто испуганной девочкой, пытающейся защитить себя от человека, которому ее отец имел неосторожность довериться.
Эту перемену в голосе и заметил Малыш, но он еще не мог до конца ее понять, когда изо всех сил бежал по темному проходу. Это было нечто большее, чем просто желание помочь беззащитному, попавшему в ловушку человеку. Это было то самое неясное, необъяснимое волнение, которое он почувствовал там, в пещере, когда мальчик вызвался проводить его к своему отцу, когда он предложил навсегда стать его рабом.
Впереди была только кромешная тьма и исступленный, эхом разносящийся крик.Потом осталась только темнота.Крики Рамоны прекратились так внезапно, как будто где-то впереди упала звуконепроницаемая завеса и перегородила тоннель. Звук не затих, не ослабел, а мгновенно прекратился. Наступившая тишина была еще более ужасна, чем отчаянный крик, звавший Малыша на помощь. Воображение рисовало ему кошмарные картины, находило объяснение этого внезапного молчания, одно ужаснее другого.
Малыш бежал все быстрее, сердце его бешено колотилось от напряжения. За резким поворотом тоннеля его подхлестнул резкий крик, донесшийся из темноты впереди: «Папа!»
Всего одно слово, но его было достаточно, чтобы Малыш четко представил себе, что происходило с Рамоном Наварро. Он понял, что юноша в отчаянии, что его разлучили с отцом, что он наедине с Джо Эллиотом. Джо Эллиот сам указал Малышу дорогу, воскликнув:" ..
— Что, кусаться? Ах ты,- маленькая сучка!
Ошибиться было невозможно. Малыш кинулся на звук голоса, в темноте влетел в проем склепа, который иначе он ни за что бы не заметил, и упал на двух дерущихся людей, которых он совсем не видел. Его первая атака была успешна, и Рамона моментально вырвалась из рук Эллиота и отскочила с криком радости и угрозы одновременно.
Пошатнувшись под натиском Малыша, Эллиот выхватил пистолет и начал бешено палить в темноту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48