- Ты сделал то, что сделал, а мне удача изменила, и я тебя за этим поймала. Прекрати винить в этом других. Ты сам сделал свой выбор, и тебе только и остается, что пережить последствия.
- Это правда, - прошептал Ник. Казалось, бешеная энергия ушла из его тела, и оно стало цепенеть изнутри. - Я потерял контроль над собой. Я не могу найти человека, который заслужил бы трепку больше, чем Ренар, и я не жалею о том, что избил его. Сожалею только о том, как это отразится на моей жизни.
- Ты поступил неправильно.
- В конце концов применение силы всегда оборачивается против тебя же. Я разочаровал себя самого в ту ночь, - признался Ник. - Предполагается, что все в природе должно оставаться в своем естественном состоянии. Насилие всегда порождает сопротивление, верно? Честно говоря, я так и не смог принять философию бездействия. В этом и есть суть моей проблемы.
Анни снова не узнавала его. Превращение из маньяка в философа произошло в сотые доли секунды.
- В суде ты заявил о своей невиновности, - заметила Анни, - но сейчас признаешь, что виноват.
- Жизнь сложна, дорогая. Если меня осудят за уголовное преступление, я навсегда потеряю работу. Это не выход.
- Сопротивление живого существа против вмешательства в его естественное состояние.
Неожиданно Фуркейд улыбнулся и на мгновение стал необыкновенно привлекательным.
- Ты отличная ученица, девочка.
- Зачем ты это делаешь?
- Что?
- Называешь меня девочкой, как будто тебе в обед сто лет.
На этот раз его улыбка получилась печальной. Ник медленно подошел к Анни и приподнял ее подбородок.
- Потому что так оно и есть, детка. И тебе такой никогда не стать.
Фуркейд нагнулся слишком низко, и Анни смогла разглядеть в его глазах каждый прожитый год, всю тяжесть, взваленную им на плечи. Его большой палец прикоснулся к ее губам. Анни дернулась и отвернулась, вдруг занервничав.
- Так из-за чего у тебя зуб на Дюваля Маркота? - спросила она, вставая со стула и проходя к другому концу стола.
- Это личное, - ответил Фуркейд, садясь на ее место.
- Но ты чуть не выболтал все несколько минут назад.
- Тогда я думал, что ты в этом замешана.
- Следовательно, я признана невиновной?
- Пока да. - Его внимание привлекли разбросанные по столу бумаги. - Это еще что такое?
- Мои записи по делу об убийстве Памелы Бишон. - Анни медленно подошла к нему. - Почему ты решил, что Маркот мог быть в этом замешан? Есть какая-то связь с фирмой по продаже недвижимости, принадлежавшей Памеле Бишон?
- Пока подобных связей мы не нашли, - ответил Ник, просматривая собранный Анни материал. - Зачем ты это делаешь?
- Потому что меня волнует это дело. Я хочу увидеть, как убийцу Памелы накажут по закону. Я верила, что так и будет - до этой среды. Мне нелегко в этом признаваться, но я верила в твои способности. А теперь, когда расследованием занимается Стоукс, я не уверена, что Памела дождется торжества справедливости.
- Ты не доверяешь Стоуксу?
- Я не знаю, хватит ли у него способностей, чтобы раскрутить это дело. И не уверена, что он сможет их применить, если они у него есть. Теперь ты говоришь мне, что, с твоей точки зрения, это Чез тебя накрутил. Зачем ему это делать?
- Деньги. Отличный мотив.
- А кто еще из участников этого дела, кроме Ренара и Кадроу, был бы рад твоему падению?
Фуркейд промолчал, но имя крутилось у него в голове словно назойливое насекомое. Дюваль Маркот. Человек, разрушивший его жизнь.
Анни подошла к шкафчику.
- Мне необходимо выпить кофе, - призналась она так спокойно, словно этот мужчина не ворвался в ее дом и не угрожал ей ее же собственным револьвером. Но когда она открывала кран, пуская воду, руки у нее дрожали. Глубоко вздохнув, Анни потянулась за банкой с кофе и отвинтила крышку.
- Так что же ты собираешься делать, Туанетга?
- Что ты имеешь в виду?
- Ты хочешь добиться справедливости, но не веришь, что Стоукс найдет преступника. Если я подойду чуть ближе к Ренару, меня снова отправят за решетку. Что ты будешь делать?
- А что я могу? - ответила она вопросом на вопрос. - Я всего лишь помощник шерифа. А последние дни они даже не говорят со мной по рации.
- Ты и так уже работала над делом в одиночку.
- Я следила за ходом расследования, - уточнила Анни.
- Ты хотела в этом участвовать. Ты хочешь стать детективом, девочка, так прояви инициативу. Ты и так уже получила по носу за то, что сунула его не туда, куда следует. Но будь упрямой.
- Такого размера упрямства будет достаточно? - Анни повернулась к нему, держа в руке пятидюймовый девятимиллиметровый "курц бэк-ап", дослала патрон в патронник и твердой рукой прицелилась в грудь Фуркейду. - Этот малыш живет у меня в банке для кофе. Проверь, блефую ли я, если хочешь. Никто не удивится, когда услышит, что я пристрелила тебя как собаку, когда ты вломился в мой дом.
Анни ожидала увидеть ярость или хотя бы недовольство, но никак не ожидала, что Ник громко захохочет.
- Вот это да, Туанетта! Вот умница! Именно об этом я тебе и толковал. Инициатива, творческий подход и стальные нервы. - Фуркейд встал и двинулся к ней. - Ты чересчур дерзкая.
- Точно. И я собираюсь всадить тебе пулю в грудь. Стой, где стоишь.
На этот раз он сразу повиновался, оценив небольшое расстояние, отделяющее его от ствола револьвера.
- Ты на меня злишься.
- Это слишком мягко сказано. Все в департаменте обращаются со мной словно с прокаженной, и все из-за тебя. Ты нарушил закон, а меня за это наказывают. Потом ты врываешься в мой дом и... терроризируешь меня.
- Ты со всем справишься, если будешь работать со мной, - довольно резко парировал Фуркейд.
- Работать с тобой? Да я с тобой в одной комнате быть не хочу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146