Он напился и заснул в библиотеке. Его лицо было помятым, и на нем можно было прочесть жалость к самому себе.
– А как же я?
– Что ты, Чарльз? У тебя есть идеальная хозяйка. Ты всегда можешь отправиться к ней.
– Но она же ничего не значит для меня, Рейчел. Ты должна мне поверить.
– Я это и делаю, Чарльз. Никто из нас больше не имеет для тебя никакого значения. Вот в чем состоит вся проблема. Как долго ты хранил верность нашему браку, Чарльз?
– Какое это имеет значение?
– Я хочу знать, – Рейчел стояла у кровати, неприступная и неумолимая в своем гневе.
– Примерно год.
– Понятно. Я решила уехать куда-нибудь на пару недель. С этого момента я приняла бесповоротное решение оставить тебя. Однако я вполне отдаю себе отчет, насколько важно это решение, чтобы действовать сгоряча. Поэтому я хочу какое-то время побыть одна и собраться с мыслями, а затем я тебе сообщу.
– Куда ты пойдешь?
– Это больше не твое дело, Чарльз. – Боль угасла под натиском ярости и негодования. – Ты столько времени лгал мне. Всю нашу совместную жизнь ты меня обманывал. Теперь тебя не должно беспокоить, что собираюсь делать я.
– Но ты же по-прежнему любишь меня, Рейчел. – Он стоял в полной растерянности. – Я все еще надеюсь сохранить наши супружеские отношения. Как же дети? Как же ты их можешь оставить на целых две недели?
– Почему бы и нет? Они уже достаточно взрослые. Мари-Клэр будет с ними. Я буду звонить им каждый день. Они знают, что случилось?
– Доминик знает. Он сам догадался немного раньше.
На лице Рейчел появилась гримаса отвращения.
– Итак, мой сын узнал раньше меня. А Сара?
– Не знаю. С ней я не разговаривал, Рейчел. – Чарльз сделал еще одну попытку убедить ее. – Пожалуйста, ради наших прежних светлых счастливых дней давай попробуем начать все сначала. – Он сделал движение ей навстречу.
Она знала, что если позволит ему прикоснуться, она пропала и падет жертвой своего собственного стремления к любви и привязанности. Рейчел оттолкнула его.
– Слишком поздно, Чарльз. Тебе следовало подумать об этом давным-давно.
Он стоял, безвольно и беспомощно опустив руки.
– Но, Рейчел, ты не понимаешь. Это был всего-навсего секс. Я люблю только тебя. Пойми, прошу.
– Я все понимаю. – Она задержалась у двери. – Ничего против секса не имею. Я не приемлю лжи. Тебе никогда этого не понять. Никогда. Для тебя это непостижимо. – Рейчел резко хлопнула дверью.
Сара услышала, как хлопнула дверь и подбежала к своей матери. Она увидела чемодан.
– Ой, мамочка, не уезжай. Не оставляй меня. Рейчел обняла дочь.
– Я не оставляю тебя, Сара. – Она крепко прижала к себе девочку.
– Ты знаешь, что произошло? – Она увлекла Сару с собой в глубь коридора, к комнате тети Эмили, где они сели на тетушкину кровать.
Сара прижалась к матери.
– Знаю. Дом рассказал мне вчера вечером. Я ненавижу его. Он – подлец, мерзавец. Он мне не отец.
Рейчел держала ее в объятиях, пока девочка плакала.
– Сара, – сказала она наконец. – Я должна некоторое время побыть одна, но я буду звонить тебе каждый вечер перед тем, как ты будешь ложиться спать. Мне нужно собраться с мыслями и все обдумать. На это потребуется время. Я не смогу принять правильного решения, если на меня будет давить отец или вы. Я должна очень серьезно подумать, будет ли правильно сохранить наш брак, что хорошего это даст вам, отцу или мне.
– Если ты примешь решение развестись, могу я остаться с тобой?
Рейчел крепко обняла ее.
– Разумеется, дорогая, – сказала она. – Где Доминик?
– Он в саду стреляет по птицам.
– Зачем он это делает? – Рейчел отправилась искать сына.
Доминик стоял над дроздом. Горло птицы было разорвано пулей. Глаза начинали стекленеть. Блестящие крылья были раскинуты веером на зимней лужайке. Доминик поднял глаза на мать.
– Я прикончил эту птицу с первого выстрела. – Глаза юноши сияли.
– Доминик, – сказала Рейчел. – Я собираюсь уехать на пару недель. Мне нужно время подумать.
Доминик удивленно поднял брови.
– Ты такой ребенок, мама. О чем тут думать? Если ты останешься в браке с отцом, он никогда не изменится. Если ты уйдешь от него, на Антее он не женится.
– Антея? – изумленно переспросила Рейчел. – Кто это?
– Антея Валтерс. Знаешь, та, которая выступила с инициативой собирать деньги в фонд той полоумной.
– Ты говоришь о Розе Джонсон, которая застрелила мужчину в доме неподалеку от нас?
– Да, про нее. В любом случае, он никогда не женится на ней. Я знаю отца гораздо лучше тебя. Он переедет к своей матери и снова будет свободным как вольный ветер.
Рейчел нахмурилась:
– Вполне возможно, ты и прав. – Она посмотрела на сына. – Доминик, почему ты мне ничего не сказал?
Он пожал плечами.
– В наши дни это отнюдь не редкость. Что в этом особенного? Большинство родителей у моих знакомых, насколько я знаю, спят, с кем хотят. В любом случае, считаю, что это личное дело только вас двоих.
– Безусловно. Ты абсолютно прав. Мы не должны перекладывать свои проблемы на твои плечи. Извини, что я об этом спросила. Ладно. Буду звонить каждый вечер. Присматривай за Сарой.
– Хорошо. – Доминик был выше своей матери. Он неуклюже, но ласково потрепал ее по щеке. – Побережешь себя? А?
– Постараюсь. – Рейчел пошла к машине. Она помахала Доминику на прощанье, когда машина выезжала за поворот.
Теперь, когда гнев угас, боль вернулась. Она остановилась на первой бензоколонке шоссе М5. Пока заправляли машину, она пошла в ванную комнату и приняла две таблетки либриума. Доктор дал ей немного про запас.
– Слава Богу, – сказала она и проглотила их. Она села в машину и поставила ногу на педаль газа. «Интересно, когда чувства вернутся ко мне опять»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187