Питер бросился за ней:
– Полли!
Но она не остановилась, Стоун взял ее за плечо и мягко повернул к себе:
– Постойте, давайте поговорим!
– Почему вы извинились передо мной. Не у меня вам просить прощения.
– Ну, значит, у Джо.
– Как он смеет бегать за мной?
– Влюблен, как видно?
Полли топнула ногой.
– Хотите, я разобью ему голову, – коротко засмеялся Питер.
– Вы смеетесь надо мной, вы смеетесь над всеми нами! – вскрикнула вдруг девушка с неожиданной горячностью.
Он схватил ее руки, но она все отступала, раскрасневшись, пока темные пряди ее волос не запутались в цветущих ветвях старой яблони.
Питер поднес одну из ее рук к губам.
Полли вдруг остановилась. Казалось, она дрогнула и потянулась к нему.
Поддавшись неожиданному порыву, Стоун обнял ее, прижал к себе, поцеловал в лоб – и сразу испугался. Полли внезапно побледнела и закрыла глаза, так что длинные ресницы темной каймой легли на бледные щеки. Руки ее бессильно повисли вдоль тела. От прикосновения полудетской груди дрожь охватила Питера.
– Полли, – шепнул он и выпустил девушку из объятий.
В тишине резко ухнул филин.
Вдруг Полли схватила руку Питера, поднесла ее к своей щеке, к сердцу, к губам, страстно поцеловала и помчалась прочь, меж замшелыми стволами яблонь, пока они не скрыли ее от Стоуна.
На следующее утро, после завтрака, Питеру захотелось увидеть Полли. Что он знал о любви, пока девушка не схватила и не поцеловала его руку? А теперь – чего только он не знает.
Питер прошел в свою комнату, чтобы взять книгу, и сердце у него заколотилось: она была там и застилала постель. Стоун остановился в дверях и следил за ее движениями.
И вдруг радость хлынула в его душу: он увидел, как Полли нагнулась и поцеловала подушку в том месте, где была вмятина от его головы.
Как показать ей, что он видел это трогательное проявление любви!
Но если Полли вдруг услышит, что он потихонечку уходит, – будет еще хуже. Девушка подняла подушку, как будто не решаясь сгладить отпечаток его щеки, но вдруг подушка упала и она быстро обернулась.
– Полли!
Девушка приложила ладони к щекам, но глаза ее прямо и бестрепетно погрузились в его глаза. Никогда раньше Питер не видел так ясно глубину, чистоту и трогательную преданность этих влажных, как будто росой омытых глаз.
Он еще нашел в себе силы сделать к ней шаг. Но при мысли о том, как она только что целовала его подушку, у Питера закружилась голова, и он бросился к Полли.
Коснувшись губами ее глаз, Стоун подумал в странном восторге:
«Теперь все кончено!»
Полли не уклонялась от его губ, а они ухе двигались, пока не встретились с ее губами.
Это был первый настоящий поцелуй любви – необычайный, чудесный, и все же почти невинный.
– Приходи сегодня ночью под большую яблоню, когда все лягут спать, – шептал ей на ухо Питер. – Полли, обещай, я буду ждать тебя!
– Обещаю, – проговорили, чуть слышно, ее коралловые уста.
Питер еще раз поцеловал Полли и отпустил ее. Девушка стремглав побежала к калитке сада. Ее душа пела и ликовала:
– Он любит меня, он любит меня! – выстукивало трепетное девичье сердце…
Было уже около десяти часов, когда Стоун, спрятав в карман газету, которую он, не читая, целый час держал в руках, пробрался через дворик в сад. Месяц, совсем золотой, только что встал над холмом. Под яблоневыми деревьями было темно, и Питер остановился, в поисках тропы, чувствуя несмятую траву под ногами.
Вдруг он услышал, как осторожно скрипнула калитка, потом раздался шорох. Питер прислонился к корявому толстому стволу старой яблони и затаил дыхание.
Бесшумно, словно дух, между деревьями скользнула тоненькая фигурка Полли.
И вот Стоун увидел ее совсем рядом – девушка буквально слилась со стволом яблони. Она стояла совсем тихо, пристально глядя на юношу.
– Полли! – шепнул он и протянул руки. Девушка бросилась прямо к нему на грудь.
Питер услышал биение ее сердца совсем близко. И тут он вдруг испытал всю полноту власти любви, всю силу истинного чувства.
Полли была девушка не из его круга, так проста, так молода и опрометчива; такая влюбленная и беззащитная! Как же он мог не стать ее защитником? Как мог не взять все, что Полли отдавала ему, как мог не отпраздновать весну в ее и своем сердце?
И Стоун крепко обнял девушку, стал целовать ее глаза, губы. Он, ни о чем не думал – он испытывал одно лишь блаженство! Судьба предназначила ее для него! Но только страсть вспыхнула в нем теперь сильнее всех рыцарских чувств, и Питер вздохнул:
– О, Полли! Зачем ты пришла?
В ее глазах вспыхнуло удивление:
– Сэр, вы же меня просили.
– Не зови меня «сэр», моя радость?
– Как же мне вас звать?
– Просто Питер.
– Я не смогу, нет… нет, – смущенно прошептала она.
– Но ты меня любишь? Да? – спросил тихонько Питер.
Через несколько секунд он едва уловил ответ, произнесенный шепотом:
– Как же мне не любить вас? Мне бы только быть с вами… и все…
– Все… – не то переспросил, не то повторил за ней Питер.
– Я умру, если не смогу быть с вами, – так тихо, что Стоун едва смог расслышать, прошептала Полли.
Питер вздохнул всей грудью:
– Тогда останься со мной!
– О-о! – выдохнула девушка в ответ.
Взволнованный обожанием и восхищением, зазвеневшим в ее голосе, он продолжал шептать Полли на ухо:
– Мы уедем с тобой в Лондон. Я покажу тебе свет. И я позабочусь о тебе, Полли, даю слово. Я никогда не буду груб с тобою…
– Мне бы только видеть вас, только бы быть с вами, – как молитву произносила Полли эти слова.
Питер гладил ее волосы и горько говорил:
– Завтра я поеду в Торки и достану денег: куплю для тебя платье, чтобы ты не выделялась из толпы, и мы убежим отсюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97