Он долго смотрел на меня тяжелым взглядом своими будто стеклянными глазами. Потом сказал:– Не думаю, чтоб это было восемь часов в день. Двенадцать как минимум. А возможно, и все восемнадцать. Хотя, пожалуй… за хорошее поведение я бы предоставлял тебе выходные дни. Если б ты носила такой вот купальник.– Нет, – я снова откинулась на песок и закрыла глаза. – И вот еще что, сэр. Если вы и дальше намереваетесь испытывать на мне свои мужские чары, нельзя ли это делать левее на три фута? Чтобы не загораживать мне солнце.Естественно, Боб даже не пошевелился. Остался сидеть, где сидел, продолжая бросать на меня тень. Несколько минут прошло в гробовой тишине. Я лежала с закрытыми глазами, не прерывая молчания. Наконец он произнес:– Тебе предстоит еще полгода дожидаться собственного джинна. В моих силах сократить этот срок до двух недель. Или закрыть для тебя такую возможность навсегда. Выбирай, милочка.Я прикрыла глаза рукой и аж застонала с досады. Конечно, все к тому и шло. Наглый шантаж. Великолепно!– Да ладно, Болдуин! Ты же просто маленькая амбициозная выскочка. Мы оба знаем, что ты будешь работать на меня. Так что завязывай строить из себя недотрогу. Вот мой адрес.И он швырнул визитку на мой голый живот. Когда я открыла глаза, Плохой Боб уже шагал прочь – седой, кривоногий мужчина, широкий в плечах, с мускулистыми руками и ногами. Престарелый гангстер. Неповторимый герой…На обороте визитки имелся его домашний адрес. На лицевой – имя: «Роберт Дж. Бирингейнин». И ниже, мелким шрифтом: «Чудеса гарантируются». Следующие тридцать минут я провела с карточкой в руке, пытаясь снова сосредоточиться на солнце и море. Увы, я не могла выбросить из головы эти голубые безжалостные глаза. К четырем часам я сдалась и поплелась обратно к машине, таща за собой зонтик и пляжную сумку. Двое пляжных завсегдатаев пытались зазвать меня на сеанс подводного плавания в их прибрежном домике, но мне было не до того. Мне требовалось подумать. Об очень важных вещах.В шесть я позвонила Плохому Бобу и оставила сообщение на автоответчике: завтра в семь утра приеду к нему.Как бы это объяснить? Я, конечно, могла отнести свое решение на счет циничной стратегии Боба – «кнута и пряника», но правда в том, что он меня заинтересовал. Да-да, этот мужчина, вдвое старше меня, сморщенный и убеленный сединами, с невыносимым характером… но в глубине его глаз светилась какая-то искра, что-то неистребимо живое, чего я никогда и ни у кого прежде не встречала. Ну, если не считать, конечно, Льюиса.Сила тянется к силе – так всегда было и будет.
На следующее утро без двух минут семь я стояла на пороге бирингейнинского дома, откуда открывался обалденный вид на изумрудный океан. Он шевелился, как шелк на ветру, и накатывал свои волны на песок, белый как снег. Стоит ли говорить, что у Боба имелся свой собственный пляж? Все это лишний раз доказывало, кем – и чем – на самом деле являлся Плохой Боб. Собственно, так же как и сам дом – обширное куполообразное строение в стиле пост-модерн, чьи контуры наводили на мысль об автогонках и аэродинамических трубах.– А где бикини? – спросил меня в дверях Боб – очевидно, вместо «доброго утра». В руке у него дымилась чашка кофе, огромная, как кружка для бульона. На нем был полосатый халат, который делал Боба похожим на потрепанного Хью Хефнера. Влажные покрасневшие глаза свидетельствовали о тяжком похмелье. Секунду я выбирала, что ответить.– Мне обязательно быть вежливой, сэр?– Вежливость не то слово, которым пользуются люди для моей характеристики, – заметил Плохой Боб. – Так что, полагаю, смешно было бы рассчитывать на вежливость в отношении себя.– В таком случае попрошу: оставьте свои замечания по поводу бикини. Или я сейчас же разворачиваюсь и ухожу. Серьезно.Он только пожал плечами, распахнул дверь пошире и направился в глубину дома. Я последовала за ним – через небольшой холл, переходивший в зал, от которого просто дух захватывало. Изогнутый потолок высотой в тридцать футов, целая стена застеклена и выходит на океан. На полу ковер, такой толстый, что для ухода за ним, наверное, приходится приглашать бригаду с газонокосилкой. Кожаный диван и кресла, вся мебель сочетает в себе стиль и комфорт. Во всем безошибочно чувствуется холостяцкий дух, но при том – тонкий вкус, который я никак не могла предположить у столь одиозной личности, как Плохой Боб.– Мило, – произнесла я традиционные слова, которые полагается говорить при первом визите.– Естественно, – ответил хозяин. – Я плачу целое состояние одной невыразимо ужасной женщине по имени Пэтси, которая за всем этим присматривает. Сюда, пожалуйста. Кофе?– Да, пожалуйста.Мы прошли в просторную кухню, которая легко могла бы обслуживать добрую сотню человек. Боб налил чашку кофе и передал мне.Отхлебнув, я безошибочно определила восхитительный вкус «Ямайской Голубой Горы», по пятьдесят долларов за фунт. Совсем не то пойло, которым я потчую своих дорогих гостей. Я сделала большой глоток напитка и замерла, наслаждаясь его бархатным карамельным привкусом. А ведь я тоже могла бы все это иметь… модный дом с видом на океан, превосходные импортные напитки. Не сомневаюсь, что и коллекция виски у Боба первоклассная. Своей же коллекцией DVD он попросту сразил меня как сопливую девчонку.– Итак, – произнесла я. Плохой Боб стоял, прислонившись к кухонному столу, и внимательно наблюдал за мной. – Если оставить тему бикини в стороне, то для чего именно вы меня сюда пригласили?– Чтобы ты работала в качестве моего помощника. Мне необходим человек с надежной, твердой рукой для отработки некоторых второстепенных моделей погоды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102