Большинство бьется, просто чтобы оплатить жилье и прокормить себя. Важнейшая забота этого господина – сколько миллионов ежедневно прибавляется к его капиталу! Он и глазом не моргнет, если уйдет один служащий – на его месте тотчас же появится другой.
Она всегда недолюбливала людей, одержимых только собственными интересами. Так что с учетом богатства граф Брайтон оказался еще дальше от ее идеала мужчины.
Ну и что из того? – спросила она себя.
Она согласилась на эту работу не из-за обаяния Мэтью Смайта, а из чисто практических соображений. А Мэтта нисколько не огорчит, если она уволится, так как его помощницы, как правило, не задерживались.
Была только одна загвоздка. Несмотря на бесцеремонное обращение босса, словно она всего лишь «винтик» в его колесе фортуны, Эбби сильно влекло к нему. И, как она успела заметить, не только ее. Где бы они ни появлялись, его особа немедленно привлекала внимание всех женщин. Стоит ему только пожелать, и женщина найдется. Так что же надо от нее, женщины, не умеющей ублажать мужчин? Не сумевшей даже удержать собственного жениха, чтобы преодолеть последние ступени, ведущие к алтарю? Она почувствовала острый укол раскаяния. Трижды глубоко вздохнула и заставила себя думать только о делах.
Предстояла встреча в Манхэттене после обеда и одна вечером. Приближаясь к потенциальному клиенту, Мэтт взял Эбби под руку. Ничем другим он не продемонстрировал женщине, представляющей сеть высококлассных магазинов, рассылающих товары по почте, что между ними может быть нечто большее, чем отношения босса со служащей, – никаких ласкательных имен или жестов. Но и этого было достаточно, чтобы указать на интимные отношения.
Хотя Мэтт словно и не замечал ее руки, Эбби была очень удивлена, когда обвила пальцами его рукав и почувствовала, как напряжены его мускулы. Она-то думала, что босс чрезмерно занят миллионными сделками и ему не до тренировок. Она явно ошибалась – он находит такую возможность. Его тело в прекрасном состоянии и мышцы достаточно накачаны.
В первый раз она удачно справилась с ролью хозяйки на приеме и не таяла от слабости при каждом его взгляде, но это далось нелегко.
– Мои приемы для иностранных поставщиков отличаются от тех, что я устраиваю для постоянных клиентов из Штатов, – пояснял Мэтью, когда они направлялись на вечернюю встречу в «Четыре времени года».
За окнами лимузина мелькали яркие огни Бродвея и Таймс-сквер, в этом было что-то чувственное, и у Эбби вновь перехватило дыхание. Город может быть чувственным, нетерпеливым, возбуждающим… хотя и не способен пробрать до самого нутра, как мужчина, подобный Мэтью Смайту.
– Дайте подумать, – сказала она, стараясь говорить ровным тоном и глядя в окно машины. – Вечером все будет иначе: они попытаются соблазнить вас.
Мэтт странно взглянул на нее.
Эбби поморщилась. И зачем только она употребила это слово? Соблазнить. Оно наводит на опасные мысли. Возможно, на ее подсознание подействовало обаяние города? Или, она не может унять мысли о новом боссе в раздетом виде… из-за мускулов, которые ощутила под одеждой?
– Думаю, соблазн – точное сравнение, – Мэтт еще раз мельком взглянул на нее, прежде чем вновь уставиться на экран монитора. Похоже, он не заметил ее смущения. Компьютер соединялся с модемом, как успел объяснить он, что позволяло связываться с любым офисом, а также клиентами и поставщиками по всему миру.
– Вечером вице-президент австрийской фирмы предложит нам для продажи свои продукты. Я уж почил сделку с такой же фирмой, обосновавшейся в Мюнхене, но не удовлетворен качеством их товара.
– Так почему же устраиваете для него прием вы, а не наоборот? – удивилась Эбби. Отпечатав еще несколько предложений, Мэтт откинулся на кожаное сиденье и посмотрел на нее с важным видом.
– Я не позволяю, чтобы за меня расплачивались, – сказал он. – Это одно из моих правил.
Она нахмурилась.
– Почему же?
Он пожал плечами, словно это было неважно.
– Ни я сам, ни мои подчиненные не принимают подарки. Если кто-нибудь из клиентов пришлет вам нечто большее, чем скромный букет, следует тотчас же отправить подарок назад со словами вежливой признательности.
– Понятно, – проговорила она, хотя на самом деле не поняла причину и отнесла это за счет его эксцентричности.
Обед в «Четырех временах года» был обставлен со вкусом и ненавязчивой импозантностью. Посреди огромной гостиной сверкал зеркальной поверхностью бассейн, освещаемый лампами, укрепленными на потолке. Места располагались лицом к центру, что напоминало зрительный зал в театре. Элегантно одетые официанты были как бы на cцене. Пара, сидевшая с Мэттом и Эбби за одним столом, почти не говорила по-английски и явно предпочитала немецкий, который Мэтт знал прекрасно.
– Ich spreche ein bitte, – извинилась Эбби на ломаном немецком в начале разговора. На память приходили только отдельные фразы из уроков иностранного языка в колледже.
Мэтт сказал что-то гостям по-немецки и перевел ей.
– Я объяснил им, что ты недавно работаешь в нашей компании.
Он прикрыл ее руку своей, словно демонстрируя особый характер их отношений.
До фрау Греммель, хорошенькой блондинки с живыми глазами, видимо, не дошло. Она проводила взглядом снующих официантов и уставилась на Мэтью с особым интересом. Неосознанно Эбби перевернула ладонь, сцепив пальцы с пальцами Мэтта, будто обозначая свои владения. Она почувствовала, как рука его вздрогнула в ответ, и поняла, что захватила босса врасплох. Прекрасно, подумала она, мужчину порой полезно встряхнуть.
Он хотел освободить руку, но она сжала пальцы, не сильно, только чтобы подразнить его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42