– Притча на то и существует, что дурак, послушав, не поймет ничего, а умный найдет скрытый смысл. А вот я вам другое скажу. В Вавилоне снова письма стали ходить подметные. Не попадались вам, нет?
Мужчины переговаривались, пожимали плечами.
– А что за письма? – обратился к молодому седобородый купец в островерхой шапке. – В прошлый раз, помню, как пошли подметные письма, казни были.
– Сам я их не видел, – отозвался молодой, – в руках не держал, а вот от знающих людей слышал, что письма эти исходят от жрецов Мардука и направлены против царя нашего Навуходоносора. Его обвиняют в кощунственных деяниях.
– Это в каких же?
– Да уж, наверное, в самых страшных. Говорят, будто бы он способствовал беспорядкам в Вавилоне в прошлом году и поощрял подкуп чиновников. А еще будто бы он распорядился отменить новогодние праздники в храме Мардука. Навет этот до сих пор в городе ходит. Неужто не читали?
Анту-умми задумалась. Навуходоносор строг, но справедлив. Жрецы оказывают большое влияние на царя и на весь государственный строй. Могущество жрецов кроется в их сумасшедшем богатстве, а чернь слушает их раскрыв рты. Но ведь и зло, и смуты исходят от жрецов. Видно, не зря этот купец болтает, письма, порочащие царя, существуют.
Ей живо представилась недавняя ночь, когда на террасу неожиданно явился служитель Иштар. О, несомненно, богиня бы разгневалась, узнай она, что замышляют ее жрецы! Теперь Анту-умми совершенно четко представляла, что в Вавилоне готовится мятеж, а Варад-Син, быть может, и есть главный заговорщик. Навуходоносора жрецы всегда опасались, но он многое им прощал. А вот преемник его, Авель-Мардук, словно из железа, его они боятся, как огня. Смута им сейчас необходима, они не хотят молодого царя.
– Не сдержал ты своего слова, Варад-Син, обманул меня, – процедила сквозь зубы Анту-умми. – Сам виноват. Не пожалел меня, так уж и я тебя не пожалею.
Она повернулась и побежала к повозке. Стала поспешно собирать вещи, закидывать в плетеные корзины, укрепленные на повозке пальмовыми веревками. Сонные быки, укрытые длинными попонами, пережевывали жвачку.
– О, богиня! Дай мне холодную голову, отвагу льва и хитрость лиса, – шептала Анту-умми. – Да защити меня справедливый Набу! Эй, любезный! – крикнула она и замахала рукой.
Мужчины у костра обернулись. От группы отделился один и направился к ней. Это был возница.
– Вот что, любезный, – строго сказала Анту-умми. – Впрягай быков, мы возвращаемся в Вавилон.
– Когда? – возница вытаращил глаза.
– Прямо сейчас.
– Ой, госпожа, что ты такое говоришь! Не повредилась ли ты разумом? – воскликнул он, схватившись за шапку. – Куда же мы в потемках? Люди лихие по дорогам бродят, разбойники, зарежут нас с тобой, госпожа, и ограбят! У меня, скажем, брать нечего, а жизни тоже жалко!
– Чего ты орешь? – Анту-умми разозлилась. – Сказано, собирайся.
– Госпожа, сжалься, умоляю. Боюсь я ехать ночью. А если на разбойников попадем? У меня дети малые, как же они? Пожалей их, госпожа.
Анту-умми схватила его за рубаху, притянула к себе.
– Дам вдвое против обещанного, если сделаешь, как велю.
Возница, который и женат никогда не был, только крякнул. Подошел седобородый купец.
– Слышу, ехать собралась, мать-жрица, – сказал он, обращаясь к Анту-умми.
Возница посторонился.
– Да, еду в Вавилон, – сухо отвечала она. – Есть там дело, которое не терпит отлагательств.
– Понимаю, – купец кивнул. – Но все же следует поостеречься, человек твой правильно говорит. На дороге неспокойно. Подумай о себе.
– Никто не причинит ущерба жрице.
– Вы, служители благородных богов, мало знаете жизнь, – купец покачал головой. – Вот я и мои товарищи всегда в пути, мы знаем, к чему приводит беспечность. Останься, здесь ты в безопасности, дождись утра.
– От этого места Борсиппа дальше, чем Вавилон. К рассвету я преодолею значительное расстояние. Я должна быть в Вавилоне как можно скорее.
Возница, смекнувший, что двойная плата уж куда лучше обыкновенной, проворно впрягал быков, то и дело, поглядывая на Анту-умми – не передумает ли? Тащиться ночью по пустынной равнине было невыносимо жутко, но он повезет не кого-нибудь, а служительницу Набу, и в случае чего светлый бог уж, наверное, защитит их обоих, а разбойники могут и не встретиться.
– Хорошо, это твое решение, – отвечал купец. – Но одну я тебя не пущу. Я дам тебе двух вооруженных людей, они хорошо владеют мечами и копьями. Они проводят тебя до стен Вавилона. Будь спокойна, мои люди сумеют защитить тебя.
– Благодарю. Счастливой Тебе дороги, уважаемый, – сказала Анту-умми, и возница вздохнул с облегчением.
Они выехали на твердую дорогу, копыта быков и мулов глухо постукивали по плоским камням. Анту-умми лежала в повозке, глядя на звезды. Сон, наконец, укрыл ее своим невесомым покрывалом. «Был бы день, была бы лазурь. В зимние месяцы идут дожди, и в тот вечер, когда ты родился, шел дождь. А в твой пятнадцатый день рождения ты вошел в ту жалкую лачугу, где тебя ждали твои воспитатели и я. Был сильный ливень, с крыш капало прямо тебе на плечи, когда ты переступал порог. На тебе было мокрое платье, и даже ресницы мерцали бисером дождя. И я подарила тебе кольцо с лазуритом. Помнишь?»
Глава 25. НАВАЖДЕНИЕ
Ламассатум бежала босиком по прохладному блестящему полу. Неслышно, на цыпочках, точно летела. Дворец был огромен, два его гигантских крыла представлялись ей целым миром. Мир был, точно муравейник, перенаселен рабами, слугами, чиновниками.
Но здесь, в этих залах, стояла тишина. В узкие окна падали солнечные лучи и упирались в пол; она подкрадывалась, становилась в сияющий столб и оказывалась окутанной солнцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79