– Его низкий голос и обольстительная улыбка были определенно греховными. Трепещущая от возбуждения, Дженни кивнула, взяла его под руку и прильнула к нему.– Пройдемся по пирсу, встретим первый паром с острова Эллис, а потом поедем домой, – предложила Дженни.Они купили три яблока у старой торговки. Каждый с жадностью вонзил зубы в сочную мякоть плода. Третье яблоко решили оставить про запас.Пароход, на палубах которого столпились взволнованные пассажиры, пришвартовался. После долгого утомительного пути в переполненных душных трюмах лица людей были бледными, усталыми, обеспокоенными. Спустили сходни. Мимо Габриеля и Дженни неслась взволнованная толпа – мужчины, женщины, дети. От их одежды пахло островом Эллис, тяжелым запахом инсектицидов. Нахлынул гул голосов, говорящих на разных языках. Перекрывая шумные крики и восклицания, над толпой взлетел полный отчаяния и радости голос:– Габриель! О, мой любимый Габриель! Дженни удивленно смотрела на него:– Есть ли такое место, где бы тебя не нашли… не узнали… и не приветствовали с восторгом поклонницы и друзья? Габриель, что с тобой? У тебя… жуткий вид. Что случилось, милый?Выражение лица Габриеля быстро менялось неверие, смущение, ярость. Глаза погасли и стали безжизненными. К ним пробиралась молодая женщина в черном. По ее поразительно красивому лицу струились слезы.– Фиамма! – Пальцы Габриеля сжались, едва не раздавив ладонь Дженни. Упало сердце, сдавило горло.Женщина говорила быстро, пылко, умоляюще. Габриель был холоден как лед. Взволнованная итальянская речь сопровождалась бурными жестами и вздохами. Дженни переводила взгляд с одного лица на другое. Потом стала смотреть на Габриеля, не отводя взгляда. На смену гневу к нему пришли боль и отчаяние. Рука Дженни все еще лежала в его ладони. Агнелли похлопал Фиамму по плечу. Дженни попыталась выдернуть руку, но он не отпустил.– Послушай меня, Дженни. Фиамма явилась в Америку, чтобы выйти за меня замуж, – сказал он уныло. Женщина прислушивалась к его словам, но ее лицо оставалось бесстрастным, словно она ничего не понимала.– Но Федерико сказал, что она… А что случилось с французом, с которым она убежала? – То надежда, то отчаяние охватывали Дженни. Она пыталась создать эмоциональный барьер, чтобы защитить свое сердце, – оно разобьется, если она потеряет Габриеля. «Этого не может быть», – твердила она себе, отметая услышанное и увиденное.– Все было не так, как сказал Федерико. Фиамма уехала из дома и работала у него в бистро.Ей нужно было заработать деньги на дорогу в Америку… чтобы найти меня.– И ей это удалось? Не так ли, Габриель? Что же теперь будет? – Дженни посмотрела на женщину и нежно улыбнулась.– Она хочет обвенчаться прямо сейчас, – Габриель нахмурился.– Ты сказал ей о нас, о наших планах? Дженни без улыбки смотрела на Фиамму. Она красивая женщина, маленькая, пухленькая. У нее округлые бедра и полные груди, тонкая талия. Дженни – высокая, стройная, статная. Габриель говорил, что у нее элегантное, чувственное тело. У Фиаммы, напротив, пышные формы, которые нравятся далеко не всем мужчинам. Глядя в унылое лицо Дженни, женщина перестала плакать и, самодовольно улыбаясь, пристально уставилась на блондинку, признав в ней соперницу.– Нет, я еще ей ничего не сказал, cara. Это дело чести, гордости и достоинства. Ей надо сообщить об этом… помягче, поосторожнее. Она пустилась в дальний путь, чтобы найти меня.– Я тоже, – Дженни улыбнулась с иронией. – Ну что ж, отправимся домой все вместе, будто ничего не случилось? – Габриель молча кивнул. Дженни тоже молчала. Ей было больно, и она злилась. Несколько минут назад он говорил о своей любви, а теперь…– Фиамма провела на пароходе двенадцать дней. Мы не спали всю ночь. Не время и не место начинать столь деликатный разговор. Сегодня после ужина я все ей объясню. София успокоит ее.– А, София! – Фиамма счастливо улыбнулась. «Вечером будет уже слишком поздно, как трудно пережить этот долгий день, – подумала Дженни, не зная, останутся ли они с Габриелем навсегда. – Сможет ли она вынести неизвестность? Если он выберет ее, Дженни, не будет ли он потом обвинять ее всю жизнь в своем сердце, что она запятнала его репутацию, заставила его потерять честь, которой он так дорожит? Не будет ли между ними незримо витать тень Фиаммы, обвиняя и осуждая? Лучше покончить со всем этим прямо сейчас, – решила Дженни, – чем видеть всю жизнь раскаяние, стыд Габриеля, слышать его упреки».– Фиамма всегда стояла и будет стоять между нами, Габриель. Скажи, разве я не права? – спросила Дженни. Агнелли отвел глаза и уставился на небо. Полилась бурная итальянская речь. Он то ли молил о чем-то небеса, то ли проклинал кого-то.– Дженни, неужели ты не в силах потерпеть несколько часов до вечера?– К вечеру я уеду. Габриель, я сказала, что люблю тебя, и это было… есть правда. Но я ни разу не согласилась выйти за тебя замуж. Насколько я понимаю, ты – свободный мужчина. Тебе нечего беспокоиться о моей чести, – в глазах Дженни стояли злые слезы.Она резко повернулась и пошла к ожидавшей коляске. Габриель побрел за ней. Позади плелась Фиамма, склонившаяся под тяжестью своих вещей. Всю дорогу женщина трещала без умолку. Она прижималась к Габриелю и пыталась поцеловать его в губы, но натыкалась то на ухо, то на щеку. Сжав губы, он все время отворачивался от нее.– Дженни, послушай, пожалуйста. Честное слово, cara, все будет хорошо, – его глаза, его голос были наполнены нежностью и мольбой. В голосе Фиаммы появились визгливые нотки, и она с еще большим пылом пыталась дотянуться до губ Габриеля. Наконец, он не выдержал и сдался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96