Чтобы внести некоторое разнообразие в свою жизнь, Фред по дороге на свой любимый угол неподалеку от Карнеги-холл, где он играл на скрипке, тоже заглядывал в особняк, чтобы повидаться со своим милым другом Бейбет. Девушка редко бывала дома. Но если она была здесь, они с удовольствием болтали. Фред ждал ее, если она отсутствовала, молча наблюдал за работой и прислушивался к разговорам, тихо журчавшим в комнате.– Я вижу, что поднимая и опуская планку, Дженни изменяет натяжение нити, – заключил он однажды днем.– Так Дженни меняет узор и определяет плотность ткани – насколько она мягкая и хорошо ли драпируется, – гордо объяснил Габриель. – Как и ты Фред, Дженни – артист.– Ну… она скорее ремесленник, как ты, Гейб, а не артист, как я, – пробормотал Фостер в раздумье. – Музыка – прекраснейшее из всех искусств. Это – голос самого Бога.– Федерико, в мире нет ни единого человека, похожего на вас, – заявила Бейбет, бесшумно входя в комнату.Вслед за ней вошли Эдвидж и Элфрид, кухарка и дворецкий с подносами, заваленными сэндвичами, печеньем, фруктами и уставленными кружками с чаем. Для Милдред принесли бокал шерри: это доктор Ферлонг прописал ей тонизирующее средство. Эдвидж принесла молоко детям.– А, Габриель. Хорошо, что вы здесь. У меня есть для вас работа, если, конечно, вам не поручили другого дела, – сказала Бейбет.Габриель лежал, растянувшись на толстом ковре подле Эллиса, и играл с ним. Схватив его за палец, малыш пытался встать на ножки.– Мое единственное занятие в настоящий момент… – Габриель бросил на Дженни быстрый взгляд, – развлекать маленького атлета. Посмотрите, какой он сильный, а ведь ему еще только три месяца.– Три с половиной, – с гордостью поправила Дженни. – Он замечательный и очень красивый.Она подошла к малышу. Эллис и Габриель улыбнулись ей одинаковыми очаровательными улыбками.– Ты, несомненно, говоришь обо мне. Это я замечательный? – Габриель весело рассмеялся. – Мы оба знаем, что я необыкновенный, но окружающим совсем необязательно знать об этом. – Она ласково прикоснулась кулачком – любимый жест Габриеля – к его подбородку. Он схватил Дженни за руку и легко вскочил на ноги.– Сеньорита Карвало, я к вашим услугам. Чем я могу помочь вам?– Сделайте мне прялку. Я хочу научиться прясть, чтобы я смогла… внести посильный вклад в наше дело. Вязаная одежда не только защищает от холода и прикрывает тело человека, но и украшает его. Хочу проверить, есть ли у меня талант.– Отлично. По традиции пряхами в семьях всегда были незамужние женщины.– Ой, Бейбет! Ты – пряха? – рассмеялся Джеси, медленно входя в комнату. – Не могу представить тебя за прялкой. Гейб, когда ты выполнишь важный и странный заказ моей сестры, скажи мне. У меня тоже есть для тебя работа. Я буду рад, если ты сделаешь мне ящик для инструментов столяра-краснодеревщика и заполнишь его лучшими инструментами.– Ты работаешь по дереву, Джеси? – Габриель удивленно взглянул на Карвало.– Нет, но если у меня будет элегантный верстак и прекрасные инструменты, как у тебя, я быстро научусь этому, – объяснил Джеси. – Если моя сестра хочет научиться прясть, разве я не смогу пилить и стучать теслом? О, Бейбет, у меня новости. Приехали мама и папа с детьми.Не успел он договорить, как в комнату ввалилась куча детей от пяти до пятнадцати лет. Румяные, с глазами, горящими от любопытства, с шумными восклицаниями и смехом, они заполнили комнату. Следом вошла стройная, элегантная, равнодушная, величественная пара. Все прекрасно одеты. Мать и дочери в шелках, кружевах, изящных шляпах. Маленькие мальчики – в коротких штанишках. Мальчики постарше – в модных пиджаках с разрезами по бокам и длинных, взрослых брюках. Они держали шляпы в руках. Бейбет и Джеси радостно бросились обнимать своих младших братьев и сестричек. Посыпались вопросы о путешествии, оставшиеся без ответа.– Мама, как я рада вас видеть. Мне нужно поговорить с вами. Мне так вас не хватало. Столько всего случилось. Мама, я решила стать пряхой.Миссис Карвало побледнела. Мистер Карвало нахмурился.– Поговорим об этом позже, дорогая, – Элен Карвало с любопытством и подозрением смотрела на непонятные сооружения и незнакомцев, расположившихся в ее комнате.– Нет, мы не будем говорить об этом, – строго сказал ее муж, не допуская даже мысли о прядении. – Только не моя дочь. Моя дочь – красавица, конечно же, не станет прясть. Тебе предстоит найти хорошую партию, Бейбет, раз уж ты отказала этому, как его там, Чапику. Это – мое последнее слово, – сурово сказал он. – Джеси, скажи мне, что это за люди и что они делают в моем зимнем саду?– Небольшое надомное производство, папа. Мы…Через сад быстро бежал черноволосый, краснолицый мужчина. Он осторожно постучал в стеклянную дверь. Было видно, что он кричит изо всех сил, но в комнату не долетало ни звука.– Еще один. А это кто? – раздраженно спросил Карвало-старший, багровея. – Впустите эту личность в дом, пока он не сошел с ума от крика.Элфрид открыл двери, и в комнату влетел взъерошенный Джоко Флинн.– Боже мой, эти Мейхены выследили меня! Я наткнулся на твоего друга, Гейб, когда он пробирался по Чатем-сквер.– Успокойся, добрый человек, не то с вами случится удар, – заявил мистер Карвало. – Полагаю, вас возмутил один из ирландских борцов? Мы только что вернулись из Англии. Нам кое-что порассказали о вашем лидере, Парнелле. Парнелл Чарльз – лидер движения за самоуправление в Ирландии в 1877–1890 гг.

Он навлек на себя позор из-за какой-то женщины. А вы за или против Парнелла, мистер?..– Отец, позволь представить тебе мистера… – но Джоко нетерпеливо прервал Джеси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96