– Это ужасно… для тебя, твоих родителей, бедной Фиаммы, – в кухне повисла тишина.– Ангел пролетел – заметила София.– Скажите мне, – живо спросила Дженни, меняя тему разговора, – за какую работу в городе женщинам платят прилично? Пока я буду ждать дядю, мне надо на что-то жить.– Женщин принимают на работу на табачную фабрику, вышивальщицами в мастерские. Я предпочитаю работу на дому. Мои девочки делают цветы на продажу из проволоки и бумаги, которую я им приношу, склеивают коробочки, даже самые младшие работают, полируют пуговицы, – оживленно отозвалась София.– Я работала горничной в английском посольстве в Стокгольме. Может быть, найдется работа в доме…– Скоро придут леди из благотворительного общества и женщина – миссионер. Возможно, они подскажут тебе, куда обратиться. На что ты будешь жить, пока не найдешь работу? – София пожала плечами.– До тех пор я буду заботиться о ней, ребятишках и старушке. У меня еще есть деньги и у Дженни осталось восемь долларов. Этого достаточно, чтобы какое-то время продержаться, но мало, чтобы добраться до Калифорнии. Завтра я схожу поищу работу и скоро…– Я должна тебе двадцать долларов. Я верну тебе долг, когда заработаю. И ты сможешь уехать, – твердо сказала Дженни.– Выбрось это из головы. Просто отдай эти деньги тому, кто будет нуждаться в них. Слышишь, малыш плачет.Эллис долго и с наслаждением сосал грудь Мареллы, кузины Габриеля, у которой недавно родился ребенок. Его животик надулся, стал круглым, словно мячик. Потом Дженни перепеленала малыша и уложила спать в коричневую гофрированную коробочку, устланную стеганым пуховым одеяльцем, вынутым из ее плетеной дорожной корзинки.Медея и Ингри крепко спали на деревянной кровати. Когда все разошлись, Дженни прилегла рядом с ними, но ей не спалось. Она поднялась с постели. В квартире было тихо, свет погашен. Девушка подошла к окну, выходящему на улицу, и высунулась, опираясь на подоконник. Над нею проплывали освещенные лунным светом облака.«Надо выйти на улицу, вдохнуть свежего воздуха, прислушаться к ночным шорохам, ощутить аромат ночи».Дженни поправила одеяльце Эллиса, постояла рядом с Ингри и выскользнула за дверь. Габриель нашел ее на крыше их шестиэтажного дома. ГЛАВА 6 – Как ты выбралась на крышу? – в голосе Габриеля слышалось беспокойство.– Я тихонько прошла на цыпочках мимо спящих в первой комнате и поднялась по пожарной лестнице, что на фасаде. Разве нельзя?Дженни очень устала и говорила тихо. От бессонницы ее глаза стали огромными. Перед внутренним взором проплывали картины прошедшего дня, ее первого дня в Нью-Йорке: лица, многоэтажные здания, толпы людей на шумных вечерних улицах, переполненные кафе и бары, бистро, куда они зашли перекусить и собраться с мыслями, прежде чем идти к родственникам Габриеля.– Мне нужно найти работу, пока не кончились деньги, – Габриель налил ей вина из принесенной с собой оплетенной бутылки. Дженни подняла бокал, любуясь игрой лунного света в темно-красной бархатной глубине кьянти. Осторожно отпила глоток, откинулась назад и вытянулась на скате крыши.– Я позабочусь о тебе и о детях, Дженни Ланган. Дозволь мне чувствовать себя сильным и нужным, пока ты не найдешь своего дядю.– Я больше не позволю тебе содержать нас… меня, Медею, – она нахмурилась. В ее потемневших синих глазах блеснула тревога.Габриель выпил до дна бокал и наполнил его снова.– О Медее нечего беспокоиться. В Нью-Йорке ее ждет хорошая жизнь. Она сможет прокормить себя и даже тебя, предсказывая судьбу и продавая всякие снадобья и мази. Лай только женщинам узнать, что прибыла предсказательница с родной стороны. Уверен, что слух об этом уже пополз из дома в дом. Скоро они слетятся сюда стаями, как вороны, в своих черных шалях и с деньгами… пенни, центами, серебряными долларами. Особенно по воскресеньям, по дороге домой из церкви. Они будут приходить к Медее, чтобы узнать свою судьбу, спросить совета, найти утешение. Ее приемы хорошо известны и привычны им. Они с уважением будут внимать ее мудрым советам. Вот увидишь, – Габриель присел на корточки рядом с Дженни. – Я хочу поцеловать тебя. – Она не ответила, и он нежно поцеловал ее.– Нет, Габриель, не начинай все сначала. Мы не должны делать этого, – Дженни встала и шагнула к пожарной лестнице. Ее шелковистые волосы были распушены и отливали золотом в лунном свете. Он схватил ее за плечо, резко повернул к себе и снова поцеловал долгим настойчивым поцелуем. Он прижался к ее губам, проведя языком по небу. Его сильное трепещущее тело требовательно прильнуло к ней. И она в его объятиях стала податливой и покорной.– Я не хочу, – слабо протестовала она. – Я имею в виду… думаю, что хочу тебя, но… Я не должна. Я приехала в Америку, чтобы начать новую жизнь, стать лучше. Ты заставляешь менять решение, ломаешь мою жизнь и, возможно, губишь мое будущее. Пожалуйста, Габриель, отпусти меня. Я должна думать о детях, а ты – о Фиамме. – Его объятия ослабели, и Дженни вырвалась из его рук, отошла и прислонилась к стене небольшого сарайчика в углу крыши.– Я должен помнить о Фиамме, а ты – об отце Ингри? Расскажи мне о нем, Дженни. Кто он? Где он? Ты тоскуешь по нему? – Габриель подошел к ней. Его пальцы нежно скользили по изящному овалу лица, по изогнутым бровям, прямому хорошенькому носику. Габриель взял в ладони ее лицо, и его строгий профиль загородил луну, когда он снова поцеловал ее. Это был легкий, ласковый поцелуй.– Я совсем не тоскую по отцу Ингри, – она вздохнула.Они стукнулись лбами и рассмеялись, а когда Дженни снова попыталась спастись бегством, Габриель прижал ее к стене. Его бедра задвигались, словно сами собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96