Мне нужно было объяснять их отъезд, не открывая истинной его причины.Я посмотрела на Эттарду и сказала как можно спокойнее:– Думаю, что Владычица Озера занимается молодыми принцами, поэтому выехать на юг не может.Может быть, компаньонка Игрейны знала о том, что Моргана злится на меня, но продолжать эту тему она не стала.– А Моргауза? – Девушка внимательно смотрела на меня и закивала, когда я отрицательно покачала головой. – Если бы она жила поближе, она бы приехала повидаться с матерью. Мне всегда было непонятно, почему она не была на твоей свадьбе…Этот вопрос остался без ответа, так как я пропустила его мимо ушей, не желая, чтобы кто-нибудь знал, как люто Артур ненавидит свою единоутробную сестру.– Оркнеи далеко отсюда, – уклончиво ответила я.– Но Гавейн еще с верховным королем? – в голосе Эттарды прозвучало нетерпение.– Да, он станет героем летней компании, – усмехнулась я.Принц Оркнейский, пресытившись роскошью, добровольно участвовал в походе в качестве воина. Его желание участвовать в битвах бросалось в глаза и вызывало зависть других мужчин. Барды воспели его в своих песнях.– Как выглядит Силчестер? Он красив? Красивее, чем Сарум?– Намного красивее, – заверила я. – Он становится богатым торговым городом, на улицах вырыты сточные канавы, а в больших домах проточная вода и подогретые полы.Когда мы приехали во дворец, я отвела Эттарду к Винни, которая встретила ее очень приветливо.Они сблизились еще прошлым летом, и поэтому я была уверена, что передаю ее в надежные руки.Приближалась жатва, мужчины скоро должны были вернуться домой, и я возилась по хозяйству с раннего утра до позднего вечера. Нужно было собирать фрукты и овощи, складывать сено и готовить сыры. Работая вместе с землепашцами и слугами, я видела, как наполняются кладовые, и довольно вздыхала каждый вечер, прежде чем погрузиться в сон.Лето было на исходе, и Бригит помогала обустраивать комнату для больных в маленькой христианской церкви – жене воина известно, что надутое бахвальство весной оборачивается искалеченными людьми, возвращающимися домой осенью. Каждый вечер я страстно молилась, чтобы в этот год с моим мужем ничего не случилось.По моему приказу у стен замка поочередно дежурили дети слуг, чтобы не пропустить возвращения Артура, но известие мы получили не от них, а от Грифлета. Он нашел меня, когда я в очередной раз чинила изгородь вокруг капустных грядок, и я обернулась, услышав во дворе цоканье копыт его лошади. Лошадь была взмылена, а юноша весь в грязи и поту, но его улыбка растянулась до ушей, когда он спрыгнул на землю.– Верховный король хочет сообщить, что он будет дома завтра к закату и что после всех этих месяцев, когда им приходилось добывать еду грабежами, он желает отведать домашней пищи.– Он не ранен? – спросила я сына Ульфина.– Ни единой царапины, госпожа, ни единой царапины!Крича от радости, я обняла его, и мы закружились в яростном танце среди кур и детей, а остальные домочадцы сбежались посмотреть, из-за чего такое оживление.– Но среди наших воинов много раненых, и некоторые ранены довольно серьезно, – сказал запыхавшийся Грифлет, когда мы остановились. Ирландцев выгнали из южного Уэльса раз и навсегда, а его светлость вернется страшно голодный.– Эй, вы, – крикнула я мальчикам, немедленно придумав, что нужно приготовить. – Кто поймает убежавшего поросенка, получит дополнительную порцию сладкого. Принесите его кухарке.К вечеру следующего дня участники похода пришли со стороны широкой римской дороги. Лучи солнца играли на наконечниках их копий, а лошади гордо шествовали под знаменем Красного Дракона.Бригит и я стояли на крепостном валу, а у ворот собралась толпа народа, приветствуя победителей криками.Даже издали Артур выглядел величественно: загоревший и румяный, он держался с достоинством и по-юношески решительно. Доехав до ворот, он устремил свой взор вверх. Его глаза были такие же, как у Игрейны – ясные и спокойные. Я подпрыгивала, размахивала шарфом, кричала вместе со всеми, и, увидев меня, он ухмыльнулся и прежде, чем проехать в ворота, сделал знак, подняв большой палец кверху. Я повернулась и побежала вниз по ступеням, пробежала по боковым улицам, где было много народа, и ворвалась в галерею базилики.Толпа на площади становилась все плотнее, вход был забит пародом, и испуганный королевский жеребец остановился. Трубач протрубил несколько раз, прежде чем люди расступились, а я к тому времени уже пробралась через боковую дверь и ждала, когда можно будет приветствовать приехавших.Толпа раздвинулась, и Артур шел ко мне. Остальные участники похода еле поспевали за ним, задерживаясь в давке, потому что люди по-прежнему прибывали на площадь. Было невозможно определить, кто вернулся, а кто не вернулся, но меня в тот момент волновал только мой муж, который приехал домой целый и невредимый и сиял от восторга.Как королева и ответственная за встречу я собиралась произнести традиционные приветствия. Но какой-то услужливый оруженосец вышел вперед и взял под уздцы боевого коня Артура. Мой муж соскочил с седла и взбежал ко мне по ступенькам.Не ожидая освященных веками слов, он обнял меня одной рукой за талию и повернулся, чтобы поприветствовать наших подданных, потом он поднял меня и крепко поцеловал, вызвав дикий восторг собравшихся.– Разве это не больше похоже на радушный прием на родной земле? – крикнул он, перекрывая крики толпы.Крепко прижавшись к нему, я откинула назад голову и смеялась вместе с ним, чувствуя себя такой счастливой, какой не была никогда в жизни.И только после приветствий победителей народом, после ритуальной бани, в которой смывали дорожную грязь и промывали ссадины, я сказала Артуру о смерти Игрейны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138