В ответ я только сказал:
– Будем искать дальше, Карличек!
Мы продолжали свои поиски, но так и не нашли ничего стоящего. Единственным объектом, достойным нашего внимания, по-прежнему оставалась сберегательная книжка.
Пробило пять часов, когда мы наконец закончили наши розыски.
– Думаю, Карличек, вы еще застанете заведующую ювелирным магазином, раз уж вы прихватили эту тысячу. Магазины закрываются в шесть, как раз успеете. А я пока поговорю с Геленой Дворской, конечно если застану ее дома.
– Застанете, – заверил он меня. – Я договорился с ней встретиться. Мне еще нужно забежать в больницу, узнать, как себя чувствует ее жених, а потом зайти к ней домой.
– И часто вы это делаете?
– Каждый день, – признался Карличек. – Порой мы встречаемся где-нибудь в другом месте. Я, правда, не всегда успеваю попасть в больницу, тогда что-нибудь придумываю.
Я посоветовал ему не слишком усердствовать. Он стал оправдываться, что, дескать, я сам обещал Гелене Дворской регулярно информировать ее.
– Регулярно, но не каждый день, – сказал я. – Сегодня заменю вас я. Сам зайду в больницу. А вы помните, что изучение удивительного лица Гелены Дворской не главная наша цель.
Мы вышли из квартиры. И на этот раз никто нас не заметил. Правда, мы встретили в подъезде какую-то женщину, но она не обратила на нас никакого внимания.
На улице мы расстались.
Больница находилась довольно далеко. Я взял такси.
Я застал главного врача в больнице. Он, разумеется, был информирован о необходимых мерах предосторожности в отношении Ярослава Ленка и кратко сообщил, что за пациента можно не беспокоиться, но видеть его пока нельзя.
– Знаете, – сказал он, отводя меня в сторону, – любопытная вещь. Как раз сегодня приходил справляться о здоровье Ленка какой-то человек, утверждая, что его послала Гелена Дворская. Сначала он расспрашивал в приемном покое.
– Это и в самом деле любопытно! – сказал я.
– Весьма. Ведь к нам обычно заходит ваш паренек в очках. К тому же в приемном покое старший лейтенант Ленк в списках не значится. Но незнакомец не отставал: дескать, Ярослав Ленк здесь и ему нужно знать, как он себя чувствует. Ему, конечно, никто ничего не сообщил, позвали меня. Я спустился вниз и резко ему объявил, что такого больного у нас здесь нет. Ведь вы сами просили…
– Мы просим поступать так и в дальнейшем, – одобрил я. – Значит, все-таки кто-то у вас проговорился.
– Разумеется, об этом знают многие, – подтвердил главный врач с сожалением. – Врачи, медсестры, обслуживающий персонал… Такого пациента трудно долго скрывать. Наверное, поэтому я выглядел нелепо, и этот тип усмехнулся и попросил передать пациенту от него привет. А потом ушел.
– Жаль, что вы его так просто отпустили.
Врач беспомощно повел плечами.
– Да как его задержишь? Спрашивать о здоровье пациента еще не преступление. Звонить вам или кому-нибудь из ваших не хотели, он сразу понял бы, что здесь дело нечисто. А ему только и нужно было установить, здесь пациент или нет. Вероятно, он сам не был в этом до конца уверен. Как только он ушел, я позвонил вам, но вас не было.
– Хорошо, – сказал я, – пришлю к вам дежурного, который вовремя вмешается, если еще какой-нибудь неизвестный будет справляться, о Ярославе Ленке. Но все-таки как вел себя этот человек?
– Довольно подозрительно, – ответил врач, – даже очень. На мой вопрос, кто он и как его зовут, он сказал, что это не имеет значения. А вообще – среднего роста и, как говорится, в зрелых годах, ничем не примечательный, темноволосый и довольно смуглый…
– А что бы вы сказали о его профессии?
Врач, еще взволнованный этим посещением, на минуту задумался.
– Мне не хотелось бы ошибиться. Но он мог бы быть, скажем, техником. Профессия всегда накладывает отпечаток на весь облик человека, на его манеру одеваться, поведение. Вы понимаете, о чем я говорю?
– Да-да, – ответил я, – но иногда можно и ошибиться.
В конце концов я все же составил себе представление об этом незнакомце, он вызывал подозрения главным образом потому, что сослался на Гелену Дворскую. Вряд ли она посылала его в больницу.
За интересом незнакомца к здоровью Ленка наверняка скрывалось нечто большее, чем простое любопытство. Но, к сожалению, пока этот след никуда не вел.
Возвращаясь из больницы, я мысленно занялся подсчетом лиц, заслуживающих нашего особого внимания. Кроме Ярослава Ленка и человека, справлявшегося о нем, было еще двое туристов с 286-го километра, женщина, заплатившая в ювелирном магазине тысячекронной купюрой, Будинский и Ржержиха, которые, по мнению Карличека, что-то уж слишком подозрительно крутились около дома Ленка, и, наконец, Гелена Дворская. Правда, посетитель в больнице мог быть одним из этих туристов.
До Гелены Дворской я добрался не так скоро, как думал. Она жила в новеньком, выложенном белой плиткой доме, чванливо взиравшем на своих более старых соседей. Я поднялся на лифте на четвертый этаж и вошел в узкий коридор, вдоль которого тянулась вереница одинаковых дверей. Близился вечер, и в коридоре было темно. Прошло какое-то время, пока я нашел выключатель. Я прочитал фамилий пять на дверных табличках и наконец нашел нужную мне.
Гелена Дворская открыла почти сразу, словно нетерпеливо поджидала кого-то, вероятно Карличека. При свете лампочки, горевшей за ее спиной и бившей прямо мне в глаза, она сразу узнала меня и удивленно подняла брови.
– Я пришел вместо вашего постоянного информатора, – сообщил я, вежливо поздоровавшись.
Последовало приглашение войти.
Налево видна была небольшая кухонька, направо – дверь в залитую желтоватым или, скорее, коричневатым светом комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76