Санчасть пустовала, ибо температура ниже 38-ми считалась симуляцией, а сломанная рука - зловредной мастыркой (самоувечьем).
- Натусь, я хочу после освобождения работать в литейке: это хорошие деньги.
- Горячий цех вреден для здоровья! - возмутилась Наташа. - Это расплавленный металл, страшная жара, духота, тяжелая работа, я видела!
Игорек грустно подумал, что через трое суток он будет снова бежать через весь цех с ковшом раскаленного жидкого чугуна. Почему-то разливка была на расстоянии 50 метров от формовки. Месяц назад из ковша вылетела капля расплавленного металла, упала в правый валенок (в цехе был колотун, сквозняк, ни одного стекла в окнах). Вслед за каплей из валенок вылетел сам Игорек. Обжегся, слава Богу, несильно: спасли толстые шерстяные носочки...
Кожемякин ухитрялся выполнять норму, трудился, привыкнув, по инерции, даже с каким-то энтузиазмом. На личную карточку капали небольшие суммы, которые он по заявлению отсылал Наташе: ещё во время первой отсидки, через девять месяцев после незабываемого "медового дня", родился сын Данилка, а время наступило неспокойное, ничего не сулящее. Потихоньку отнималось приобретенное, а уж о каких-то льготах и речи не было. Но Игорек знал, что в любой литейке на свободе он, натренированный ежедневными спуртами с ковшом, выполнит три нормы - как говорится, с легонца - семью прокормит.
Он молчал, разглядывая Наташу: ей сам Есенин мог бы стихи посвятить. Чуть сдвинуты пропорции лица, фигуры; именно этот сдвиг создавал этот, как его, шарм... В последние два-три десятилетия вдруг размножились в России русоволосые, зеленоглазые, сероглазые и длинноногие. Поголовная чернявость и кареглазость шестидесятых исчезала: седели старики и старухи; на свет появлялись ангелочки с соломенными волосами: таков был сынок Данилка. Нация, кровь побеждала иноплеменные растворители. Даже затраханные "телки" возле гостиниц давали сто очков вперед любой Джулии Робертс или Шарон Стоун.
Жаль, что жизнь так глупо складывается, думал Игорек, в другое время он бы устроил Наташке красивую жизнь; впрочем, ещё не вечер.
Кожемякин не сетовал на судьбу: она сложилась неудачно, но гадать, "что могло бы быть, если бы" Игорек не хотел - считал случившееся закономерным. Более того: он даже предполагал, что мог бы сесть на гораздо больший срок, что ему повезло - не убил лыжника, Бог придержал руку, ведь с обратной стороны отбойного молоточка был топорик. Что ж, всем повезло. Правда, в наличии имеется абсолютно никчемный диплом, и зря потрачены целых пять лет на учебу в нелюбимом вузе, но именно во время учебы Игорек и познакомился с Наташей, отбив красавицу у местной знаменитости, историка-краеведа Козинера. Этот Козинер был тот еще: французская волчья шуба, очки, искусственная благородная седина, поставленный голос - и манеры, манеры. Ему бы уж точно досталось не молоточком, а топориком... если что.
Игорек бросил взгляд за окно.
На самом деле вечер уже давно уступил ночи и густо потемнело за зарешеченным окном комнаты свиданий. Потолок чуть потрескивал; на втором этаже в оперчасти прохаживался из угла в угол "кум" Петров. (Из ушей его вновь висели провода: на этот раз наушники были подключены к подслушивающим устройствам ниже этажом; тишина, треск, гудение, ритмичный скрип кроватных пружин) С пригорка, на котором располагался административный корпус, хорошо был виден стоящий в жилой зоне храм св. Моисея Мурина: светились полуовальные красные и зеленые окна с витражами. Прожектор со столба обдавал мощным лучом небольшой фонтанчик перед храмом - четыре алебастровых мальчика, взявшись за руки, творили хоровод на круглом постаменте; внизу примерзал к хваткому льду подробный, до перышка, отлитый из местного чугуна лебедь...
Игорь Кожемякин по кличке Рэцэдэ, "мужик" по масти, инженер по диплому, а по жизни - почти неудачник, оценил пейзаж за окном, а повернувшись, увидел, что суженая его уснула, свернувшись калачиком на скрипучей металлической кровати.
Игорек ещё три месяца назад написал заявление на венчание в зоновском храме: захотел устроить Натахе небольшой праздник. Сразу после свидания должен был приехать о. Василий, совершить обряд и таинство. Рэцэдэ не очень-то верил в Бога: мол, почему допускает, если есть, всякую несправедливость? Например, некоторые люди сидят ни за что, а другие воруют, бьют - и как с гуся вода... Но, с другой стороны, многое в жизни изменяется явно не по человеческому произволу, а по неведомой воле. Вот писали в газете: трехлетний пацан выпал из окна на двенадцатом этаже, а какой-то вояка-майор ухитрился поймать его в полы шинели. Что это? Ловкость рук? Попробуй, поймай... Да и устроение материального мира говорило о том, что существует какой-то неизвестный план, какая-то хитрая задумка. А раз есть план, то должен быть и плановик. Без расчета табурет не сколотишь, а тут - мир. Небесные тела движутся по расчисленным орбитам, и невидимая мелочь, частицы, нейтроны там или протоны... Короче, что-то есть.
Так думал Игорек Кожемякин по кличке Рэцэдэ, невольный зек, русский человек.
Он бережно, стараясь не разбудить, подвинул Наташу к стене; сам прилег на краешке. И быстро уснул, вычтя, как обычно, ещё один день из остатка срока.
ЧУШОК И ПЕТУШОК
Мало кто не чифирил в зоне; козырную "индюшку" заваривал Тузик "смотрящему" Монголу; поташнивало от черноты и густоты привычного "киселя" нардиста Макарова; парикмахер ("козел") Акимыч суетился на свиданочной кухне, помешивая и поднимая до кондиции грузинскую "туфту", и лицо его было хотя и упитанным, но коричневым; во всех бараках в разное время гоняли по кругу стаканы, чашки и кружки зеки всех мастей;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115