Перекусили мы в той самой гостинице, а потом решили взобраться на зеленевший сзади холм по извилистой и довольно пологой тропке. Ласково пригревало солнце, небо было безмятежно голубым, но на горизонте клубились сбившиеся в кучу облака, легкий ветерок доносил откуда-то аромат дрока. Вокруг не было ни души. На травке - мирно паслась овца, а мы, улегшись неподалеку от нее, смотрели на раскинувшуюся под нами деревушку, на небольшую речку, на острый шпиль церковки и на амбары. В памяти моей даже начали всплывать обрывки стихов, когда-то заученных в школе.
- Как тут спокойно!- восхитился я.- Иногда мне кажется, что лучше всего жить в таком вот месте, до самой смерти. Но думаю, в какой-то момент эта идиллия надоест.- Я порывисто обернулся к Эвелин: - Как бы я хотел, чтобы нам сегодня не нужно было возвращаться... если бы не это дурацкое завтрашнее дознание... А ты?
В ее вопрошающих глазах я увидел целое море тревоги и смятения.
- Я бы хотела, чтобы мы вообще никогда туда не возвращались!произнесла она тихим страстным голосом.
- Правда?- выпалил я, но это признание почему-то жутко меня смутило, я повел себя как настоящий болван. Вместо того чтобы ответить что-то подобающее, я стал с притворным интересом разглядывать деревенские домики.
- Но снять такой домик, наверное, слишком дорого,- пробормотал я.
Эвелин искоса на меня посмотрела.
- Если правда то, что мне сказали,- сказала она,- тебе этого и не нужно.
Я почти не сомневался, что ей все уже известно, но тем не менее эти ее слова застали мня врасплох. Я не знал, как себя вести: сделать вид, что отношусь к планам Марселя как к забавной шутке, или серьезно с ней все обсудить и заодно выяснить, что думают все остальные? В результате мой сбивчивый ответ получился серьезным наполовину... или шутливым наполовину.
- Ах вот ты о чем... Да ну, глупости все это. Ты же знаешь Марселя. По крайней мере о том, что он страшный болтун. Между прочим, благодаря его длинному языку за завтраком все смотрели на меня как на коварного врага.
Эвелин тихонько сжала мой локоть.
- Ты, наверное, очень растерялся?
Ее голос был полон грусти и сочувствия, как будто она хотела сказать: "меня они тоже замучили своей ненавистью". Я благодарно стиснул ее ласковую руку.
- Ты ведь знаешь,- запальчиво произнес я,- я никогда не стал бы напрашиваться, еще неизвестно, стоит ли все эти разговоры принимать всерьез. Это он сам придумал такую штуку, у него, видите ли, возникла прихоть. Я был потрясен не меньше, чем все остальные. Но если он действительно все это оформит, мне-то что делать?
- Что делать?- на лице ее отразилось напряженное участие, она действительно хотела мне помочь. Я снова благодарно сжал ее пальчики.
- Вот именно! Как мне быть? Официально отказаться я не могу. Если Марсель захочет оформить акт дарения, воспрепятствовать ему будет невозможно, он не обязан даже мне об этом сообщать. Но... если все так и будет, что мне делать дальше? Видимо, как приличный человек, я обязан все вернуть Урсуле и Джиму?
Эвелин о чем-то размышляла, глядя в голубовато-сизую даль. Какое-то время мы лежали молча, и овца, щипавшая траву, постепенно подходила все ближе и ближе. Из травы вдруг испуганно взмыл в небо жаворонок, торопливо взмахивая крыльями.
- Знаешь,- наконец промолвила Эвелин,- решать, конечно, тебе. Но если тебя интересует мое мнение, я вот что скажу: по-моему, нет никаких оснований им все отдавать.
- Ты так считаешь?- спросил я, стараясь говорить безразличным тоном.
- Я понимаю, это непросто,- она осторожно, чтобы не обидеть, отобрала у меня руку и обхватила свои колени.- Я понимаю, любой нормальный человек, если он не скряга и не... интриган, в общем, такой как ты, разумеется, в первый момент немедленно захочет все вернуть так называемым законным наследникам.- Ее голос был добрым, но при последних словах в нем промелькнула едва заметная ирония.- Но давай говорить откровенно, Джейк... такие ли уж они законные? Как ты можешь считать их законными, если даже их собственный отец, который, кстати и заработал все эти деньги, иначе поместье давно бы пришлось продать... да, даже их собственный отец лишил их наследства? Он знал своих деток лучше, чем ты.
- Скажи мне, Эвелин,- попросил я,- почему он так с ними поступил, а? У него в какой-то момент помутился разум? Или ты действительно считаешь, что у него была серьезная причина это сделать?
Эвелин опять ответила не сразу.
- Наверное, он боялся, что Джим все промотает, что огромное состояние лишь развратит его и погубит, гораздо быстрее чем что-либо иное. Ну а Урсула... Урсула наверняка все потратила бы на доктора Пармура. Джеймс Алстон не любил доктора Пармура, он называл его мотом и лодырем.- Она грустно усмехнулась.- Из-за него я тоже часто ругалась с Джеймсом, уговаривала понять доктора, который по-своему несчастен. Глупо, конечно, вечно я за кого-то заступалась, искала всем оправдание, в результате его гнев обрушивался на меня.
- Думаю, он прекрасно понимал, что ты спорила с ним из благородных побуждений, по крайней мете, в моменты просветления. Одного я не могу постичь. Почему он ничего не оставил тебе? Это странно, ведь ты так о нем заботилась.
- Да, заботилась. Но пойми: он подумал, что я собираюсь выйти за его сына, а это означало, что моя доля все равно попадет в руки Джима. Я его не корю. Я хорошо представляю, что он чувствовал. И потом, в последнее время, он был уже не в себе. Это тоже надо понимать.
Я обнял ее за плечи.
- Ах, Эвелин, ты всех умеешь понимать! Послушай, если эта безумная затея Марселя осуществится, ты... ты согласилась бы разделить его дар со мной?- Сердце мое гулко забилось, так что перехватило дыхание, но я изо всех сил старался говорить спокойно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89